Когда то, когда она отдавала Эрланда Гёро, Эрланд спросил у нее, за что она так его ненавидит.
- Милая, - сказал он, - ведь я твой отец. Ведь я создал тебя.
Тогда она ударила его. Ударила, ничего не объясняя, и с наслаждением наблюдала, как он сплевывает кровь. Истина была проста и Дой доставляло извращенное удовлетворение то, что умнейший, гениальный доктор Эрланд не может ее постигнуть. Она знала, что она не его дочь. Знала, что в отличии от других, в отличии от последующих поколений, не Эрланд создал ее, а лишь изуродовал, когда-то давно забрав у матери. Дой все еще помнила ее лицо. Она помнила свое настоящее имя.
Оставив Третьего Консула в его покоях, Дой шла по коридору к камере Эрланда и с неожиданной нежностью вспоминала Ки'Цода. С запоздалым раскаянием она сожалела о том, что не забрала его у Гёро. Стоило обменять его на этого щенка - Эата. Тогда ей казалось, что он окончательно свихнулся и бредит, бормоча что-то маловразумительное, но Цод знал о чем говорил. Цод знал, что они всегда возвращаются в свои клетки.