Всю осень, всю зиму и всю весну. По грязи и по сугробам, утопая по колено. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Все остальное давно потеряло смысл, теперь у меня только одна цель, и я ее добьюсь. Я упрямый. Данка будет моей. Отступать поздно.
В деревне сначала смеялись надо мной, потом перестали. Стали косо поглядывать.
Ну и пусть.
— Зря ты так, — Криворукий качает головой, задумчиво трет переносицу.
Руки у него действительно кривые, кости вывернуты, пальцы скрючены — врожденный дефект.
— Да что ты в этом понимаешь! — обижаюсь я.
А Криворукий не обижается.
— Уж побольше твоего, — говорит с усмешкой.
Таким, как он, жены иметь нельзя. Раньше их вообще убивали при рождении, чтоб не плодить, уж слишком много уродов было… но Криворукому как-то удалось выжить. И не просто выжить, он теперь едва ли не первый человек в деревне, после вождя, конечно. Головастый мужик, на все руки мастер… Так вот сейчас уродов не убивают, просто запрещают заводить семью.
Я вздыхаю.
— А что мне делать?
— Забудь, — говорит Криворукий холодно.
— Тебе легко говорить!
Разве я могу ее забыть? Я не Яруш? Он не стал дважды ломиться в закрытую дверь и выбрал другую, месяц назад у него родилась двойня, две девчонки… бывает же такое! Счастливый ходит. Да и Леська, вон, с каким пузом…
А я бегаю каждый день.
— Зря ты, — говорит Криворукий. — Если попытаешься взять силой, она тебя убьет.
Я только ухмыляюсь в ответ.
— Дурак, — с чувством говорит Криворукий. — Чего ухмыляешься? Для чего их раздевают? Что бы ты на голые титьки слюни пускал? А? Разве не видишь отметины? Она феникс, причем уже один раз горевший. А может и не один… Сожжет. Тебя-то не жалко, девку жалко.
Но я даже слышать не хочу. Пусть феникс, видел я… но зря что ли мы такие костюмы носим? Я ее догоню.
— Назовите имя! — требует вождь.
Я называю.
И бегу за ней. Без тяжелого рюкзака за спиной удивительно легко, ноги сами несут меня. Догоню!
Вижу, как она бежит по тропинке впереди, едва касаясь ногами земли, словно летит… Но и я все ближе и ближе. Еще немного и я смогу схватить ее! Данка быстро оборачивает через плечо и я вижу в ее глазах страх. Ближе!
Нужно успеть! До Волчьего Мыса осталось совсем ничего…
И тут она спотыкается о торчащий камень, едва не падает, кое-как удержавшись на ногах. Но время упущено и я успеваю схватить ее за плечо. Данка дергается, брыкается и все-таки вырывается.
— Нет! — вскрикивает она.
— Не убежишь!
Убежит…
Осталось несколько шагов.
Успеваю схватить, когда Данка уже одной ногой ступает в воду. Волчий Мыс… Я хватаю, тяну к себе что есть силы, еще не понимая, что опоздал. Она падает, и я подминаю ее под себя. И тут же на нас захлестывает волна.