В итоге центральный люк все-таки открыли, и пассажиры стали выходить из трюма гораздо быстрее и организованнее. Сначала наверх вывели женщин и детей.
Ладога неистово бушевала. Однако люди вели себя довольно спокойно: старались держаться группами, разговаривали, даже шутили. Тем временем самое страшное было еще впереди.
Баржа медленно оседала все глубже. Надо было каким-то образом поддерживать плавучесть судна. Капитан-лейтенант Боков, полковой комиссар Макшанчиков и группа курсантов с помощью ведер и ручной помпы пытались откачать воду из трюма. Делали они это быстро, однако с каждой волной через люки и щели воды наливалось в трюм еще больше. По приказу за борт были сброшены автомашины, и на какое-то время показалось, что баржа немного поднялась и стала гораздо легче всходить на волну.
Но передышка оказалась недолгой. Стихия продолжала бушевать. Через палубу перекатывались огромные волны, которые то и дело смывали за борт людей.
Известный среди курсантов пловец К. Кутузов попытался добраться до берега вплавь, но погиб. Такая же участь постигла еще нескольких пловцов: людей накрывало волной, медленно затягивало под баржу, другие погибали от переохлаждения.
На горизонте показалась канонерская лодка. Какой-то офицер залез на крышу рубки и стал размахивать белой простыней, подавая ей сигналы. Но, увы, огромные волны, пасмурный предутренний свет делали полузатопленную баржу едва заметной. Для привлечения внимания спасателей принялись стрелять из винтовок, но этот шум тонул в грохоте разбушевавшейся стихии. Канонерская лодка прошла мимо баржи, не заметив ее. Бурное ликование терпящих бедствие сменилось ужасом.
На тот момент лейтенант Емельянов понял, что не сможет спасти свою семью. Он представил себе гибель двухлетней дочки и жены, жизнь без которых была бессмысленной. Тогда Емельянинов сам решил прекратить бесполезные, по его мнению, мученья семьи. Он сообщил об этом военкому Макшанчикову и, не дождавшись ответа, выстрелил в дочь, затем в жену и в себя. Ему никто не препятствовал. Вскоре тела погибшей семьи поглотила бушующая пучина.
К тому времени баржа осела так, что ее палуба оказалась на уровне воды. «Орел», прибывший для буксировки терпящей бедствие баржи, ничем помочь ей не мог. Был отдан буксирный трос, и «Орел» стал маневрировать вокруг баржи, постоянно передавая сигналы SOS.
Однако на них быстрее среагировали фашистские самолеты — сначала разведчики, а потом истребители-бомбардировщики. Морские волны стали перемешиваться с ударными волнами от разрывов бомб. Палубу осыпал ливень пулеметного огня.