— Вы не можете здесь находиться. Вам действительно лучше уйти.
— Понимаете, какая штука, мне ведь запрещено уходить. Необходимо соблюдать постельный режим, знаете ли. Леди Лафрен и моя невестка согласились отдать мне одежду только завтра. Кстати, до утра меня никто не будет искать, к тому же ваша спальня — последнее место, куда они наведались бы. Итак, как вы понимаете, у нас впереди вся ночь, у вас достаточно времени рассказать, что же вы услышали, хотя и решительно отрицаете сей факт.
— Прекратите. — Ей самой было непонятно, говорит ли она с Уинтерли или внутренними демонами. — Мы знакомы лишь три дня, это слишком маленький срок, чтобы установить приятельские отношения. Мы чужие друг другу.
— Хм, да вам известно обо мне больше, чем кому-либо, за исключением, пожалуй, Люка.
Уинтерли склонился к самому ее лицу, оставляя лживые слова, готовые слететь с языка, невысказанными. Казалось, он способен заглянуть ей в душу, что она не могла позволить, как вдова и дочь священника.
— Но моему брату, как близкому родственнику, позволено знать мои тайны. А вам нет.
— Не понимаю, о чем вы, — пролепетала Ровена.
— Ложь — большой грех. — Глаза Уинтерли сверкали так, что заглушили яркое пламя свечи.
Ах, великая сила законов природы. Ей пришлось сжать руки, чтобы сдержаться и не прикоснуться к нему. Присутствие Уинтерли невозможно было игнорировать, его мужская привлекательность была столь очевидна. Ровена даже не подозревала, что в тайниках ее души прячутся такие греховные желания. Ей хотелось исследовать каждый дюйм его обнаженного тела, другая же, более разумная ее часть велела скорее бежать от этого красивого и опасного человека.
— Если бы я и имела представление, о чем вы говорите, мистер Уинтерли, хотя это не так, я бы ответила, что умею хранить тайны.
— Мужчины знают множество способов вытянуть их, вы просто не осведомлены о них. Радуйтесь, что вам повезло, я не один из таких мужчин.
— Вы мне угрожаете? — прошептала Ровена, и страх заставил тело дрожать до самых кончиков пальцев.
— А это так заметно?
— Да, — кивнула она и сделала несколько шагов к огню, подальше от Уинтерли.
— Хорошо, потому что вам стоит бояться, Ровена. Из любопытства вы влезли в мою жизнь, и теперь ваша будет зависеть от умения молчать.
— В вас определенно присутствует склонность к театральности и стремление все драматизировать. Ваш брат прав.
На лице Джеймса мелькнула улыбка, ведь она косвенно признала, что подозрения его верны. Нет смысла притворяться, что она ничего не слышала. Ровена пожала плечами, словно желая показать, что все это не важно, она никогда не повторит сказанное при свидетелях. Жаль, что Уинтерли совсем ее не знает и вправе не поверить.