«Ямал» давно ушёл, спеша выйти на радарный дозор, опекая эскадру.
А Рожественский там уже «метал молнии»! Произошёл маленький «залёт». Утром вся эскадра оказалась на виду у невольного свидетеля. Толком разглядели только дымы отчаянно улепётывающей посудины. Зиновий Петрович и без того заподозрил недоброе, дав команду на «Рион»: «Догнать!»
Догнал!
Оказалось – американская промысловая паровая шхуна, тысячи на две тонн.
«Рион» пальнул предупредительным по носу, и двухмачтовый пароходик, при благоразумии шкипера, лёг в дрейф.
Янки высыпали на палубу, уставившись на приблизившееся полосато-пятнистое чудо.
Меж «Рионом» и «Суворовым» тем временем шёл интенсивный радиообмен: хоть промысловик и был пойман вблизи русских берегов, предъявить «американцу» ничего не могли. Но и отпускать его было нельзя. Впрочем, Рожественский готов был наплевать на все морские правила, но выручили обнаруженные в трюмах забитые морские котики. По быстрой оценке шкурок несчастных животных было не меньше чем на тонну. Налицо браконьерство. А значит, арестовывается и груз и судно.
Теперь, глядя на двух пристроившихся в кильватере «американцев», Зиновий Петрович недовольно бурчал, обращаясь к близстоящему на мостике Игнациусу:
– Эдак мы до Петропавловска наберём целую флотилию провонявшего ворванью сброда.
До Петропавловска оставалась ещё почти тысяча миль.
Лёгких дорог не нам выбирать
Засвистят, защёлкают пули, как соловушки,
Да прижмут поближе, да к сырой земле.
Ой, наверно, мне не сносить головушки,
Не сносить головушки и не только мне.
Естественно, эта война не похожа на ту, на которую он учился. Это ожидалось, бралось в расчёт, не отменяя общих армейских устоев и тенденций. Что в двадцать первом веке, что в нынешние времена.
Так было всегда. В конце концов, существует армейская иерархия, где каждый – винтиком на своём месте.
Соответствовать бы этому «своему месту»…
Штабс-капитан Богатырёв, командир императорского штурмового спецбатальона, а некогда сержант 61-й отдельной бригады морской пехоты ОСК «Север»27 варианта 2016 года от Христорождения, понимал, что на комбата он тянет с определёнными оговорками. И это ещё без оглядок на местные реалии, когда, в тот же пример, заменяя тягачи и остальные средства передвижения конной тягой, получаешь иные нормативы.
Не говоря уж о средствах связи и другом отсутствующем на данном этапе времени техническом обеспечении.
В помощь ему были несколько офицеров из местных, с которыми где-то удавалось наладить взаимопонимание, а где и нет. Тут его авторитет держался исключительно на совсем уж специфических знаниях и выучке, а господа офицеры царской школы неплохо дополняли пробелы в опыте.