У меня кружится голова к тому времени, как я выхожу из машины Брэкстона. Вопросы, которые я задала ему, кажется, только создали ещё больше вопросов. Обычно это он заводит разговор, но не сегодня. Ну, надеюсь, дело только в этом. Казалось, мы вчера расстались на хорошей ноте, но сегодня утром в нём определённо произошли изменения.
Я чувствую себя как-то уныло, когда прохожу на кухню. Может, Кристин ответит на некоторые мои вопросы? Что случилось с его мамой? И что насчёт моих бабушки и дедушки?
— Я вернулась, — говорю я, когда вижу её у холодильника, склонившейся над чем-то.
Выпрямляясь, она становится во весь рост. В тот момент, когда она поворачивается ко мне лицом, я могу сказать, что с ней тоже что-то не так. Улыбки, которой она обычно приветствует меня, нет.
— Я не знала, что на приём сегодня тебя возил отец.
Я в замешательстве, это проблема?
— Он звонил мне вчера, — начинаю я, но затем делаю паузу, когда вижу, как она хмурится. — Я… эмм… упомянула, что ездила на такси, так что он предложил сегодня меня подбросить.
— Ха, — хмурится она. — Что ж, я бы оценила, если бы ты не приглашала его в этот дом. Ему здесь не рады.
Меня сбивает с толку яд в её голосе. Очевидно, у них проблемы, они больше не вместе, но я понятия не имею почему. Стефан кажется милым мужчиной. Он мне очень нравится. Он мягкий и добрый, хотя выглядел немного грустным, когда я сегодня утром спросила у него, как дела у Кристин.
— Хорошо.
Я видела её взлёты и падения с тех пор, как живу здесь, но это первый раз, когда она злится на меня. Вчера был хороший день, и я чувствовала себя лучше, чем было с тех пор, как я очнулась от комы, но сейчас я чувствую себя дерьмово.
Обычно мы сидим и едим ланч вместе, но я вдруг теряю аппетит.
— Я буду в своей комнате, если понадоблюсь тебе, — говорю я, поворачиваясь и направляясь к лестнице. Хотелось бы мне знать, почему она так сильно недолюбливает Стефана, но с другой стороны, может, лучше, чтобы я не знала.
* * *
Я сидела взаперти в своей комнате большую часть дня. У меня болит голова, пока я лежу на кровати и смотрю в потолок. Думаю, это смесь стресса и голода, но, кажется, я не могу найти мужества спуститься, чтобы что-нибудь поесть. Логично, я знаю, что не могу оставаться здесь вечно; я должна поесть рано или поздно. Я только надеюсь, что к тому времени Кристин успокоится.
Из мыслей меня вытаскивает стук в дверь.
— Джемма, это я, — её тон мягче, чем раньше. — Я могу войти?
— Да, — отвечаю я, медленно садясь. Отчасти я чувствую себя плохо из-за того, что вот так ушла. Очевидно, в этой ситуации кроется больше, чем я знаю, но всё же я не могу найти смелости спросить у неё, что случилось.