Я спрятался в желтом домике с круглой хоббитской дверью. В детскую зашли люди, неузнаваемые в черных плоских масках из тусклого металла — все, кроме Гришиной мачехи тети Ани. Бледная, с трясущимися губами, она держала в руке шприц.
— Гришенька…
— Не надо мне ничего, — сказал Гриша, комкая звуки. — Я не боюсь. Ну то есть боюсь, но не так, чтобы себя потерять.
Тетя Аня не знала, что делать, так и стояла со шприцом в руке. Все молчали, пауза затягивалась.
— Пора, — сказал дядя Вова, заходя в Детскую. — Все готово.
— Моритури тэ салютант, — сказал Гриша, поднимаясь. Его коленки дрогнули, но он поймал равновесие, не упал. — Фамилиа эст хоноре… Да ну вашу латынь в жопу!
Тетя Аня всхлипнула и перекрестила его, забыв про шприц в руке.
— Ну, — поморщился дядя Вова. — Пойдем, Гриша. Очень ты смелый мальчик оказался, молодец.
Я выбрался из домика и потихоньку двинулся за ними. Спустился по широкой мраморной лестнице. Просочился в одну из дверей бассейна — десять человек в черных масках стояли у края, полукольцом. Тети Ани теперь было не узнать, она надела маску и стала как все. Я прокрался вдоль стены и спрятался за большой кадкой с тропическим растением моку-моку, сок которого можно использовать при порезах — как рассказывал мне несколько часов назад Гриша. Сам он стоял у самой кромки, смотрел на воду. Слюни стекали на грудь, он не вытирал. Бассейн был подсвечен лампами из воды — синее сияние, стеклянная гладкость. Двое в масках завезли с бокового входа каталку — фигура на ней была прикрыта простынёй, по которой плыли багровые пятна. Это был дед Егор — с дырой в щеке, с развороченной грудью. Он казался мертвым, но вдруг повернул голову и посмотрел прямо на Гришу. Медленно, страшно улыбнулся целой половиной лица. Гришка улыбнулся ему в ответ. И прыгнул. Отплыл на середину бассейна, шумно вдохнул и опустился вниз, застыл между дном и поверхностью.
— Хеели маи, а седа валаарис, — громко запели маски. По моей спине пошла дрожь, ноги перестали держать, я задыхался. — Мохаи валаар. Ола мау лора…
Дед Егор повернулся на каталке, перекатился на бок и упал в воду. Не могу в точности описать, что именно я увидел — начинал движение он еще человеком, а вошел в воду уже огромной черной акулой, словно увеличившись в десять раз за эти полсекунды, либо же словно кто-то перещелкнул заставку реальности, и в следующем кадре дед Егор перестал прятаться в человеческом теле.
Я вцепился в кадку так, что пальцы побелели. Акула двигалась быстро, сужая круги. Люди в масках упали на колени. Гришка выгнулся в воде, и тут же его маленькую фигурку разрезала пополам черная тень — верхняя часть нелепо дернулась, в воде вспыхнули кровавые облака. Акула развернулась и, дернув головой, стала рвать нижнюю половинку тела.