— Значит, по-вашему, Семячкин был трусом? — спросил Рашит.
Все взглянули на Соснина. Он медленно ответил:
— На мой взгляд, у него нехватило выдержки, он хотел спрятаться от бомбы, бросив товарищей. Значит он был трусом.
В наступившей тишине раздался взволнованный голос Саши:
— Товарищ старшина, разрешите мне сказать?
— Пожалуйста, — откликнулся Соснин.
— Это я поднял вопрос насчет Андрея Семячкина. Вместе с ним мерзли, пополам делили порцию хлеба и так быстро забыли о нем... Так мне показалось...
— А теперь? — мягко спросил Соснин.
— Жалко человека, — продолжал Матросов, как будто споря с самим собой. — Но верно: зря он погиб. Я так считаю, что нам, гвардейцам, не к лицу дарить свои жизни врагу. Нельзя умирать, как Андрей. Биться до последнего вздоха надо, как говорил командир полка.
Торопливо вбежавший ординарец командира роты Ефимчук крикнул:
— Готовьтесь... к командиру!
Матросов шел на левом фланге группы, которую вел Артюхов. Рядом с ним почти бежал коротконогий Николай Лалетин. В зимнем лесу было тревожно. Где-то били тяжелые орудия, им в перерывах между выстрелами помогали пулеметы. Ни зверей или птиц — ничего, что говорило бы об обычной жизни леса, всюду только — следы солдатских сапог.
Саша, должно быть, простудился. Он шел в полузабытьи, только одна мысль — не отстать от товарищей — сверлила голову, поэтому он даже не обращал внимания на окружающее. А по дороге с грохотом проходили танковые части и быстро исчезали в лесу. Сильные грузовые машины на буксире тянули орудия, бесшумно проносились легендарные батареи «катюш». При появлении новой колонны группа Артюхова сходила с дороги, и люди, стоя в глубоком снегу, пережидали марш грозной силы.
Зимний день короток. Не успели наступить сумерки, замерцали звезды. Над лесом встало зарево. «Фашисты жгут села», — смутно мелькнуло в сознании Саши.
Внезапно перед группой автоматчиков появилась из темноты фигура часового.
— Кто идет? — крикнул он.
Когда вошли в блиндаж командира полка, Сашу охватило что-то вроде озноба. Он видел все как бы во сне. В памяти до предела ясно сохранилась только обстановка блиндажа. В подземной обители на стене, противоположной входу, висела шкура белого медведя, а на другой, над радиоприемником, блестела стальная шашка, — как потом узнал Саша, — подарок Златоустовских рабочих. Как сквозь сон, он слышал охрипший голос подполковника Гаркуши:
— Я не могу скрыть от вас всей трудности предстоящего задания, — говорил Гаркуша. — Ваша обязанность помочь командованию раскрыть систему огня на переднем крае, чтобы ее засекли на наблюдательных пунктах. Смелыми, но обдуманными действиями, огнем, криками, передвижением вы должны вызвать огонь на себя. Безусловное, твердое условие: вернуться до половины седьмого. Это очень важно...