Целый час, казалось, он оставался бездвижным и только потом начал семенить лапками. В мою сторону. Очень медленно, готовый порхнуть назад при малом подозрении на подвох. В конце концов, он добрался до хлеба и начал утаскивать его лапками на край дороги. Я забеспокоилась, как бы он не ушёл совсем, получив своё, но, отойдя на приличное расстояние, бельчонок прекратил потуги и накинулся на хлебную мякоть, вовсю работая зубками. Пушистый хвост вздрагивал, когда он судорожно глотал лакомство. Мне аж самой захотелось последовать его примеру. Спасаясь от искушения, я положила хлеб в рюкзак и застегнула молнию. Слюны во рту не убавлялось; горло щипало, словно внутри проводили гусиным пером.
Бельчонок ел около десяти минут, пока не оставил от хлеба ни крошки. Я надеялась, что маленький дружок задержится у дороги после моего гостеприимства, может, даже подойдёт к костру погреться, но не тут-то было: он пулей унёсся прочь, словно спасаясь от хищника, даже не оглядываясь. Я была обескуражена такой неблагодарностью. Конечно, обижаться на неразумное существо — только драгоценные нервы зря изводить, но я рассчитывала на какой-то ответный жест.
«Глупости, — сказала я себе, ложась на спину и следя краем глаза за синими сполохами Маяка. — Бельчонок не кошка и не пёс. Он лесной зверь. Даже если он в жизни не видел ни одного человека, он воспримет тебя как угрозу, а твою еду — как попытку подкупа. Он не вернётся».
С этой невесёлой мыслью я провалилась в беспамятство. Внутренний будильник сработал через три часа, когда огонь начал угасать. Поёживаясь от холода, я опёрлась руками о землю и начала вставать. И была очень удивлена, когда из-под бока пулей вылетел пушистый комок, держа курс к лесу. Ничего не понимая, я смотрела вслед бельчонку, который исчез в темноте. Даже не придала этому особого значения: уж больно хотелось спать. Я сгребла в охапку оставшийся хворост и пихнула на угли. Заснула, не успев коснуться щекой рюкзака.
Наступило «утро». Как всегда, в момент пробуждения я испытала горькое разочарование. Остатки костра тускло светили, холод кандалами приковал тело к земле. Желудок мелко дрожал. Ночь продолжалась. Но сегодня было ещё кое-что, вносящее частичку тепла в замороженный ум. Я вспомнила о бельчонке и его повторном визите. Кто знает, может, он и сейчас находится рядом со мной, ожидая, когда новоявленная богиня кинет ему порцию съестного? Я повернула голову вправо. Ничего — только дорожная пыль под носом и камни. А если влево…
Бельчонок был здесь. Еле видимый в сумбурном сиянии, он сидел неподалёку, уставившись мордочкой на меня. Я растянула засохшие губы в подобии улыбки, зная, что если зверёк и увидит её, то не оценит.