– Можете ли вы с этим справиться?
Биран посмотрел на него:
– Нет. Что это?
– Рэдичи написал это на стене там, где он проводил свои… эксперименты.
– Мне это ничего не говорит. – Биран небрежно бросил лист на мраморный столик рядом с выпивкой.
– Мне тоже. Я подумал, вдруг у вас явится вдохновение.
– Что это, спиритуальный тест? Сатори – японцы это так называют? И какое это вообще имеет значение?
– Это имело значение для Рэдичи, – сказал Дьюкейн. – Для Клодии. Разве вам не интересно? – Он смотрел на Бирана.
Биран тяжело задвигался. Потом он встал и отошел назад, поставив стул между ними.
– Послушайте, – сказал он. – Я знаю, что я сделал. Мне не нужно, чтобы вы об этом мне говорили. Я знаю.
– Хорошо, я только хотел убедиться.
Они напряженно смотрели друг на друга.
– Что ж, продолжайте.
Для начала Дьюкейн повернулся и с долгим вздохом налил себе немного джина. Затем он плеснул в стакан сухой вермут, тщательно измерив дозу. Затем он опять изучающе посмотрел на Бирана с выражением сурового любопытства.
– Давайте уже, – сказал Биран. – Вы играете со мной, как кошка с мышкой.
– Кошка и мышка, – сказал Дьюкейн. – Да. Что ж, вам нужно смириться и немного побыть, как вы удачно выразились, мышкой. Я хочу задать вам несколько вопросов.
– Значит, вы еще не пришли к какому-то решению? Или вы хотите поставить меня на колени? Oro supplex et acclinis[20]. Вы думаете, вы – Бог?
– Всего лишь несколько вопросов, мой дорогой Биран.
– Спрашивайте, спрашивайте.
– Где Джуди?
– Я не знаю, – сказал Биран удивленно. – Вы велели мне бросить Джуди. – Он хихикнул.
– И вы сделали это?
– Нет. Она бросила меня. Она просто исчезла. Я думал, она ушла к вам. Должен сказать, что я почувствовал облегчение.
– Она не со мной, – сказал Дьюкейн. – Но не думайте о ней. Забудьте.
– О чем вы говорите, Дьюкейн? Давайте перейдем к делу.
– Вы слушайте, слушайте.
– Я слушаю, как ни удивительно.
– Биран, вы все еще любите свою жену?
Биран резко поставил стакан на стол и отвернулся. Он прошелся по комнате.
– Какое это имеет отношение?…
– Отвечайте мне.
– Я не знаю.
– Хорошо, подумайте. У нас много времени.
Дьюкейн сел на один из своих легких стульев и стал раскачивать стаканом, как бы проводя в воздухе восьмерку. Он отхлебнул немного.
– Это мое дело.
Дьюкейн молчал. Дыша медленно и глубоко, он созерцал свой стакан. Ему казалось, что он тоже пахнет морем. Наверно, теперь ему не избавиться от этого запаха до конца своих дней.
– Хорошо, – сказал Биран. – Да, я все еще люблю свою жену. Нельзя забыть такую женщину, как Пола. А теперь, когда я удовлетворил ваше странное любопытство, может быть, мы вернемся к интересующему нас делу.