пацифиста, то репортерша со съемочной труппой должны были быть рядом, когда Крис трансформировался в Зевса. Это было бы намного более интересным. Крис фактически сбросил с себя штаны… Я не уверен, что Иисус собирается распахнуть свое одеяние и выставить напоказ зрителям в лучшее телевизионное время свой святой скипетр.
2. Если моя мама, истовая ирландская католичка, сильно рассердится из-за всего этого и захочет выписать меня из завещания, я всегда смогу указать на тот факт, что я участвовал в том же шоу, что и Иисус… фактически я даже появился на экране до Иисуса. Это должно заставить ее почувствовать себя немного лучше.
Внезапно показ Иисуса заканчивается, идут кадры с таблеткой Виагры. Я напрягаюсь в ожидании встречи. Бэмм! Ну вот он и я: посасываю шнапс и болтаю с девушками-яппи о Стержне из Слоновой Кости.
Ух.
Я принимаюсь ходить и потеть. Я улыбаюсь. Я стискиваю зубы в гримасе и пучу глаза. Я даже не знаю, кем ощущать себя. Будет ли это чем-то наподобие профессионального переворота? Будет ли мой телефон раскаляться от звонков на весь остаток вечности с предложениями о выгодных проектах или с предложениями выступать на первых ролях в пилотных телевизионных проектах и шоу с реальными событиями?
Или это будет концом жизни, как знаю это я: смертью Крутого?[38]
Будут ли протестанты стоять у моего дома, вооруженные фруктами для метания?
Впереди моего показывают другие сюжеты, и это меня сильно злит. Мне хочется, чтобы все это быстрее закончилось. Пусть падет молот.
И очень скоро он падает.
Появляется ведущий нашего сюжета и начинает говорить о Дне святого Валентина и романтической поре года, быстро переходя к Виагре. Картинка переключается на рекламный ролик, который снят несколько лет назад, когда Боб Доул сводничал по поводу синих бриллиантиков. Ну вот и Боб во всей его ужасности: старый, морщинистый и обвисший. Он рассказывает всем, что маленький Боб был таким же старым, морщинистым и обвисшим до тех пор, пока не начал есть эти волшебные плоды компании «Файзер»[39].
И вдруг, как намеренно резкое грубое сравнение, появляется Искренне Ваш. Вот он я: без морщин, примерно на пятьдесят лет моложе Боба, с выбритой с боков головой, косичками на макушке, завязанными сзади узлом, как у какого-нибудь чудного растафарианского могавка, в черной прозрачной рубашке. В отличие от господина Доула, было очевидно, что я прожил в Сан-Франциско слишком долго.
Когда моя неординарность заполнила экран, ведущий обратился к американскому народу со словами, которые будут звучать в моих ушах весь остаток моей жизни, полными экспонентно-возрастающей патетики: «Познакомьтесь с новым лицом Виагры: Джейсон Галлавэй.