Этот запах… Так бы и стоял не шевелясь, но я заставил себя поднять голову.
— Спасибо за пирожное, — сказал я маме и, прежде чем она ответила, выскочил за дверь. Хоть бы Франта не отругал за опоздание.
Я умывался после репетиции, когда в умывальную комнату зашел Франта. Мы оказались вдвоем, только я и он. Я оглянулся, но он почему-то уставился в пол. Потом нагнулся и поднял что-то — перышко. Повертел его между пальцами. Покачал головой.
— Мы еще месяц, наверное, будем их подбирать.
— Прости, — сказал я и побрел обратно в комнату, высматривая по пути пропущенные перья.
— Миша! — окликнул он меня, когда я уже почти дошел до двери.
— Да? — Я обернулся.
— Весело было? — спросил он.
— Что?
— Драться подушками.
Я не знал, как ответить и какого ответа он ждет. Посмотрел ему в глаза в надежде увидеть подсказку. Он меня испытывает?
— Ну да, в общем да.
— Да? — повторил он, и взгляд его смягчился.
— Ага! Это было здорово.
— А то нет! — уже с улыбкой сказал он.
Я ничего не ответил, просто смотрел на него, а он глядел в пол и думал… не знаю о чем.
— Здесь много всего здоровского, — заговорил я наконец. — Футбол, и даже репетиции. Не понимаю, зачем мама до последнего старалась сделать так, чтобы нас сюда не отправили.
Франта то ли усмехнулся, то ли вздохнул.
— Ты чего? — спросил я.
— Ничего… Нет, я рад, что ты находишь здесь для себя что-то здоровское. И пусть его будет побольше в этом паршивом месте.
— О чем ты говоришь? — не понял я.
— Ни о чем, Миша, — улыбнулся Франта. Но его глаза не улыбались. — Ни о чем. Забудь мои слова и ступай в постель. Уже поздно. Завтра новый день.
— Спокойной ночи, Франта.
— Спокойной ночи, Миша.
И вот я уже в постели и почти сразу же заснул, хоть подушка моя и стала вдвое тоньше, чем прошлой ночью.
Я был счастлив с утра, когда поднялось солнце и Франта сказал, что мы идем на тренировку. Но играл я просто кошмарно.
— Я мазила, — сказал я Иржи на обратном пути в корпус.
— Да не, ты чего, — возразил Иржи, но я видел: это просто из вежливости.
— Как же не мазила? С тех пор как я здесь, ни одного гола не забил.
— И что? — сказал Иржи. — Я тоже почти никогда не забиваю.
— Ты защитник. От защитника и не ждут голов. А я играю в нападении, значит…
— Ой! — спохватился Иржи. — Шляпу забыл.
Я постоял с минуту, пытаясь сообразить, почему же я теперь так плохо играю. Но, поскольку Иржи не возвращался, я тоже пошел назад, к бастиону. Иржи стоял там и о чем-то говорил с Франтой, а тот складывал лист бумаги, чтобы убрать его в карман. По их лицам я сразу понял, о чем, вернее, о ком они говорили, но притворился, будто ничего не заметил. Втроем мы снова пошли в сторону корпуса.