— Ушел, — лаконично ответил Чжан Сюань.
— Как это ушел? Сбежал или отпустили?
Китаец промолчал.
— Тебя спрашивают или нет, желтая образина?! — выкрикнул поручик.
Мирослав решительно вмешался.
— Во-первых, милостивый государь, прекратите оскорблять человека. А во-вторых, Вана отпустил я.
— С кем имею честь? — вздернул подбородок Осмоловский.
— Мирослав Янович Яновский, фермер.
— Я так и думал-с. На каком же основании, позвольте вас спросить, вы отпустили матерого разбойника?
— А без всякого основания! Отпустил — и вся недолга! Вот когда вы поймаете его — вы будете вольны делать с ним что вам заблагорассудится.
Следователь покраснел.
— Хорошо-с. Мы поговорим с вами в другом месте.
— Вряд ли у меня найдется для вас время. Я человек занятой. Прощайте.
Проводив взглядом отъехавшие линейки, Мирослав весело сказал:
— Ничего, внакладе не остался: нашу победу припишет себе. — Он оглядел стоявших вокруг него людей. — Ну, друзья, по коням! Дома работа ждет.
Прошел год…
— К вам можно, Мирослав?.. — В кабинет, нерешительно приотворив дверь, заглядывал Фабиан Хук.
— Входите, дорогой капитан, входите! — Яновский, взлохмаченный, в домашнем халате, сидел перед бюро и что-то быстро писал. — Извините, через минуту я буду к вашим услугам. Присаживайтесь и — так и быть! — закуривайте свою трубку.
Капитан опустился в кресло, закурил и стал разглядывать коллекцию насекомых в энтомологических ящиках, расположенных вдоль стен. Особенно роскошны были бабочки; наколотые на булавки, с расправленными крыльями, они тянулись ровными длинными рядами, от крупных — в ладонь — махаонов до маленьких — в ноготь — ночных совок. Природа немало потрудилась, чтобы создать такое разнообразие форм, рисунков, красок…
Мирослав меж тем закончил свою работу. Он посыпал исписанный лист промокательным песочком, затем осторожно сдул его. Встал и протянул Фабиану руку.
— Здравствуйте. Простите мне мой домашний вид. Вдохновение, знаете ли, накатило, даже переодеваться не стал…
— Вдохновение?
— Да. В газету писал.
— О чем, если не секрет?
— Понимаете, со мной произошел необъяснимый, прямо-таки чудесный случай! На днях мне… Впрочем, давайте-ка я лучше прочитаю вам свое письмо в газету. Слушайте…
«М. Г. г-н Редактор! В начале июня подошла к нашему сидеминскому берегу корейская шлюпка и выбросила на песок громадный тюк. Корейцы на вопрос: „Что это означает?“ ответили: „Мурунда“[109] — и поспешно вышли в море.
На тюке была написана моя фамилия, и по раскупорке оказалось в нем несколько тысяч виноградных чубуков 6 сортов и 10 пачек прививок разных сортов груш и яблок.