«Я, наверное, сошла с ума…», — подумала врач, направляясь обратно в сторону корпуса.
Поднявшись на лифте в отделение нейрохирургии, она поздоровалась с медсестрами и, сославшись на рабочие моменты, узнала, как пройти в реанимацию. Мысль о том, что сама Елена, верившая в науку абсолютно и бесповоротно, может прийти к священнику, попросту не существовала в головах медсестер.
— Только там посетитель, но Вы не обращайте внимания, — пояснила, зевая, одна из них.
— Конечно, — ответила Елена, направляясь по коридору. — Я всего на одну минуту.
Кардиолог, открыв дверь, зашла на старый наблюдательный пост.
«Священник, судя по цветам и иконам — вот этот, слева от девушки. Икон-то сколько. Неужели заведующий разрешил?».
Девушка за окном почти не двигалась. Елена Николаевна посмотрела через стекло на мониторы.
«Пульс у обоих немного учащенный, — сказала она про себя. — Насыщенность крови кислородом ниже нормы… Ну и чем мне может помочь умирающий священник? Кажется, здесь я больше смогу ему помочь, чем он мне. Ау, батюшка? Помогите, а то запуталась совсем. Есть тут в нашем институте один пациент…»
Вдруг резко погас свет и включились резервные огни. Где-то в подвале заработали генераторы. В наступившем сумраке реанимация стала больше похожа на рубку космического корабля, с десятками мониторов и мигающих лампочек.
Елена Николаевна увидела, как девушка смотрит прямо на нее. Потом медленно встает и направляется в сторону смотрового окна. Врач пулей вылетела из комнаты по направлению к лифту.
На улице она подумала про себя:
«И чего я убежала?! Дура! Нервы. Жара. Хватит. Пора в отпуск».
Она приложила к турникету карточку и подошла к традиционной вечерней очереди перед эскалатором, движущейся медленно, словно фарш в мясорубке.
В вагоне напротив Елены сидел мужчина в рабочей одежде монтера подвижного состава и дремал. Фирменная сине-оранжевая куртка местами была запачкана сажей и маслянистыми пятнами, местами была зашита грубыми стежками. Бежевые ботинки представляли собой отдельный микромир с флорой и, возможно, даже фауной, судя по ошметкам грязи на подошве.
Из его сумки торчали газета и горлышко двухлитровой пивной бутылки. Его качало в такт с поездом, он кряхтел, и пожилая женщина, сидящая рядом, недовольно отвечала локтем. Человек пару раз приоткрыл правый глаз и продолжил дремать, не придав этому значения. На Елену он также не взглянул.
Она тоже не сразу заметила перед собой рабочего, блуждая в закоулках памяти, но потом поезд тряхнуло, и ее сознание включилось в настоящее. Посмотрев налево, потом направо, потом вверх на табло с текущей станцией, она опустила взгляд прямо на рабочего.