Мальчик уходит. Педро не успел спросить, как его зовут. Он хочет сейчас только одного – спать. Но раздается какой-то шум, и из-за дощатой перегородки появляется надзиратель Фаусто.
– В чем дело?
В ответ – молчание.
– Встать! – хлопает он в ладоши.
Обводит взглядом лица мальчишек:
– Так. Никто, значит, не знает?
Молчание. Надзиратель, протирая глаза, обходит ряды кроватей. Стрелки огромных часов на стене показывают десять.
– Никто не желает говорить?
Молчание. Надзиратель скрипит зубами:
– Будете час стоять столбом. До одиннадцати. Кто приляжет, пойдет в карцер. Он как раз освободился…
Тишину прорезает детский голос:
– Сеньор надзиратель…
Голос принадлежит маленькому, изжелта-бледному мальчику.
– Ну, Энрике, говори.
– Я знаю, почему был шум.
Все неотрывно смотрят на доносчика. Фаусто подбадривает его:
– Говори, Энрике, выкладывай, что знаешь.
– Жеремиас, сеньор надзиратель, забрался в кровать к Берто. Они, сеньор надзиратель, хотели заняться своими гадостями…
– Жеремиас! Берто!
Названные выходят вперед.
– К дверям! Стоять до двенадцати! Остальным – спать! – И Фаусто еще раз оглядывает своих воспитанников. Когда надзиратель уходит к себе, Жеремиас показывает Энрике кулак. Педро засыпает под оживленное жужжание голосов.
Утром, в столовой, они пьют водянистый кофе, жуют черствые хлебцы. Сосед по столу, понизив голос, спрашивает Педро:
– Это ты – вожак «генералов»?
– Я.
– Видел в газете твою фотографию… Ты – молодец! Но тебе крепко досталось… – Он сочувственно смотрит в исхудалое лицо Педро, проглатывает кусок и продолжает: – Надолго тут застрянешь?
– Нет. Скоро смоюсь.
– Я тоже. Я кое-что уже придумал… Возьмешь меня к себе?
– Возьму.
– А где ваша «норка»?
– На Кампо-Гранде всегда найдешь кого-нибудь из наших, – осторожно отвечает Педро.
– Думаешь, донесу? – с обидой спрашивает тот.
Надзиратель Кампос хлопает в ладоши. Все встают и строем расходятся по мастерским или на плантации.
Днем Педро замечает на дороге Безногого. Однако надзиратель тут же прогоняет его.
Наказание. Это слово звучит в колонии чаще всех прочих. За малейшую провинность мальчишек избивают, по каждому пустяку секут или запирают в карцер. В душах воспитанников копится ненависть.
Подобравшись к краю плантации, он умудряется передать Безногому записку, и на следующий день находит среди зарослей тростника моток веревки – тонкой, прочной, новенькой веревки. Наверно, кто-нибудь из друзей подкинул ее ночью. В мотке Педро обнаруживает нож и кладет его в карман. Но как пронести веревку в дортуар? Под рубаху не спрячешь – сразу будет заметно. Днем бежать невозможно: надзиратели караулят каждый шаг.