Мистер Рос согласно кивает:
– Прекрасно вас понимаю. И постоянно об этом беспокоюсь. Честно говоря, на минувшей неделе я видел, как он, хромая, шел по набережной, и мне стоило больших трудов не отправить его обратно в больницу.
У меня внутри все сжимается. Недавно Портеру стало известно, что последние пару недель Дэйви пролежал дома, получив удар по больному колену во время драки в гараже Быстрого Майка. Но теперь, похоже, опять встал на ноги.
Ванда показывает на нас пальцем и говорит:
– Пообещайте, что в следующий раз, когда Дэйви Труанд что-нибудь сделает или даже попытается сделать, вы позвоните в полицию и попросите прислать меня. У меня нет желания встречаться опять на чьих-то похоронах. Договорились?
После кладбища папа не выражает никакого недовольства ни в отношении Портера, ни даже по поводу того, что скутер у меня украл не кто иной, как Дэйви. Поэтому, когда мы остаемся с ним вдвоем, я просто прошу у него прощения за то, что утаила это от него, объясняю, почему так поступила, и обещаю больше так не делать. Никогда-никогда-никогда.
– Мне больно, Минк, что ты солгала, – отвечает он.
От этого я опять начинаю плакать.
И поскольку папа самый замечательный мужчина на свете, он просто прижимает меня к себе до тех пор, пока слезы в моих глазах не высыхают. А когда опасность того, что я, подобно Алисе из Страны чудес, утоплю все кладбище в своем горе, остается позади, он отстраняется и отпускает меня с Портером до самого вечера.
Росы живут в старом доме на окраине города, в квартале от пляжа. Лет десять назад этот район, пожалуй, выглядел вдвое симпатичнее. Но сейчас здесь наблюдается некая обветшалость, а на половине здешних жилищ красуются вывески «ПРОДАЕТСЯ». Дощатый забор их дома немного покосился, обшивка из сосновых досок кое-где стала коробиться, а суровые ветра, налетающие с океана, поют свою неизбывную песнь в водосточных желобах. Но когда я переступаю порог, на меня обрушиваются запахи дерева и воска. Стены от пола до потолка уставлены всевозможными призами, высушенными морскими звездами, находками, выброшенными океаном на берег, и семейными фотографиями. Кухонный стол застелен ярко-красной гавайской скатертью с узором из китайских роз.
– Я проголодалась, – говорит Лана, – после похорон ужасно хочется есть.
– Я тоже, – отвечает миссис Рос, – голод лучше всего утолять чем-нибудь попроще. Может, ПА?
– Что такое ПА? – спрашиваю я.
– Попкорн и арахис, – ставит меня в известность Портер. Миссис Рос смотрит по сторонам в надежде увидеть на лицах присутствующих одобрение, и ей в ответ все кивают.