Пока он стоял на обочине, дымя сигаретой и разглядывая баллон, позади него зашуршала под чьими-то торопливыми шагами высокая трава. Обернувшись через плечо, инструктор увидел быстро приближающегося к нему человека в зеленом армейском камуфляже и со стволом под мышкой.
— Ну, что случилось? — раздраженно спросил он. — Ты зачем маску снял? Я же предупреждал…
Он замолчал, только теперь разглядев, что предмет, поначалу принятый им за пневматический маркер для игры в пейнтбол, на деле является укороченным автоматом Калашникова, какими пользуются милиционеры и танкисты. Да и физиономию человека в камуфляже он, пожалуй, видел впервые в жизни. Какой-нибудь одичавший мент? Охранник дачного кооператива? Хорош охранничек, с таким-то стволом… Учения, что ли, тут проводят? Так ведь без погон и, главное, в резиновых, мать его, сапогах…
Все эти бесполезные мысли вихрем пронеслись через сознание инструктора, а в следующее мгновение Иван Алексеевич Твердохлебов коротко, без замаха, ткнул его кулаком в подбородок. Забросив безвольно обмякшее тело в джинсах и белой футболке в открытый кузов пикапа, майор запрыгнул следом и прикрыл за собой дверь.
Время близилось к полудню, солнце все сильнее пригревало с безоблачного неба, и лежать на припеке в натянутом поверх одежды плотном и невентилируемом камуфляже становилось по-настоящему жарко. Поэтому, докурив сигарету и ввинтив окурок глубоко в рыхлую, еще не до конца просохшую после недавнего ливня лесную почву, адвокат Андрей Ильич Кузин лениво приподнялся, прихватил с земли черную пластиковую маску с испачканным оранжевой краской лицевым щитком и уже успевший осточертеть пневматический маркер и, не давая себе труда разогнуться до конца, на получетве-реньках, как большой примат, все еще раздумывающий, освоить ему прямохождение или махнуть на эту глупую затею одной из своих четырех рук, перебрался в тень какого-то наполовину разобранного предприимчивыми дачниками кирпичного сарайчика. «Перебазировался», — вспомнив рыжего инструктора, иронически подумал он и полез за новой сигаретой. Оплата этого сомнительного увеселения была почасовой, но Кузин, как человек разумный и повидавший виды, сомневался, что, начавшись, так называемая перестрелка продлится больше пятнадцати, от силы двадцати минут.
Мимо него, по пояс заслоненный кустами, с тяжким топотом целеустремленно пробежал в сторону лагеря какой-то здоровяк в сером камуфляже и черной маске. Он бежал, как солдат в атаку, выставив перед собой маркер. Во всяком случае, Андрей Ильич решил, что это был именно маркер, потому что — ну а что еще это могло быть? Кто-то из «серых», как и он, отстал от своих «товарищей по оружию» и теперь торопился их нагнать, боясь пропустить самое интересное. Правда, Кузин не помнил, чтобы в их команде водились особи, не уступающие, а может быть, даже и превосходящие габаритами его самого. А впрочем, во время так называемого построения он не особенно смотрел по сторонам, да и зрение, признаться, было у него немногим лучше, чем у жены. Посему, пропустив мимо себя рвущегося в бой здоровяка в сером милицейском камуфляже, адвокат Кузин спокойно закурил тонкую дамскую сигарету. Сигареты эти он курил, чтобы поглощать меньше никотина и смол, превосходно понимая при этом, что обманывает сам себя: конечно, вредных веществ в этих тонюсеньких соломинках было меньше, чем в обычных сигаретах, зато и выкуривал он их втрое больше. Ну и что с того? Он не бедствовал и мог себе это позволить, зато так получалось… гм… ну да, а что такого? — так получалось намного изящнее.