— Я православная христианка, — сочувственно сообщила Анна Кирилловна, — и, значит, милосердие мне не чуждо. Только, не взыщите, не пойму, чего вы от меня хотите. Не стану повторяться, описывая свою роль в известном вам процессе, но вы должны понимать, что я всего-навсего незначительный винтик в огромном механизме…
— Винтик винтику рознь, — с готовностью вставил Скороход. — И потом — ну что вы, в самом-то деле? То ящик, то винтик… Вы — ценный, всеми уважаемый, пользующийся огромным доверием работник, да еще к тому же чертовски привлекательная женщина с вот такущей, — он показал руками, — изюминкой… Тоже мне, винтик! Да ради такого винтика любой уважающий себя мужчина горы свернет — буквально по первому слову! А мне, поверьте, свернутые горы не нужны, меня горнорудная промышленность как-то не увлекает.
— Так что вам нужно, не пойму, — сказала Анна Кирилловна, откровенно косясь на часы.
— Несколько дней покоя, — быстро сказал Скороход. — Моя проблема, как вам известно, заключается в фатальном совпадении отсутствия времени с отсутствием свободных денег. Но это поправимо, нужна всего лишь небольшая передышка. Я сейчас веду переговоры с банком о выделении кредита, а эта возня вокруг меня нервирует банкиров. Они ведь, как вы знаете, народ нервный, пугливый… Кстати, это тот самый банк, с которым мы уже давно и плодотворно сотрудничаем. Они вас хорошо знают и ценят безмерно, так что, если вы замолвите словечко…
— Пожалуй, это мне по силам, — окончательно смягчаясь, молвила Анна Кирилловна. — С председателем правления я поговорю, хотя за результат, сами понимаете, не ручаюсь. А что касается срока… Сколько времени вам нужно? Простите, но я должна знать точную дату погашения долга. Сами понимаете, начав напускать туману и раз за разом переносить сроки, я рискую не только не помочь вам, но и сильно навредить себе. Вы даже не представляете, насколько сильно.
— Да в том-то и беда, что представляю, — с кривой улыбкой заверил ее Павел Григорьевич и назвал дату.
Анна Кирилловна сделала движение, и Скороход, поспешно вскочив, помог ей выбраться из-за стола.
— Спасибо за превосходный обед, — сказала она.
— Право, не стоит благодарности, — проворковал Павел Григорьевич, галантно склоняясь над ее узкой ладонью и косясь одним глазом на основное блюдо, к которому она даже не притронулась. — Это я должен всячески вас благодарить. Поверьте, я в долгу не останусь.
— Ну, свой долг передо мной вы уже сполна оплатили, — рассмеялась она. — Рассказанная вами байка стоит того, чтобы приложить некоторые усилия ради рассказчика.