— Это вовсе не байка, — возразил Павел Григорьевич, стараясь не показать, что уязвлен прозвучавшими в голосе собеседницы снисходительными, едва ли не пренебрежительными нотками. — Это чистая правда из первых уст. Что же касается долга, то он за мной. Помните фильм-сказку — старый, черно-белый, чуть ли не времен нашего детства? Там еще был водяной, который все время выныривал из самых неожиданных мест — то из колодца, то из озера, а то и вовсе из кадушки — и таким противным голосом кричал: «Должо-о-ок!»
— Помню, — отчего-то слегка помрачнев, сказала Анна Кирилловна. — Мой сын когда-то очень любил этот фильм и страшно боялся водяного. В самом деле жутко: подходишь к колодцу за водой, а оттуда рука — хвать за бороду! Отдавай, говорит, должок… Что ж, если вы настаиваете, должок за вами. И не сомневайтесь, заплатить его вам придется сполна.
— Ну-ну, — улыбнулся Павел Григорьевич, — мне уже страшно.
На какое-то мгновение ему действительно сделалось страшновато, но он быстро взял себя в руки. Ну сколько она может запросить, эта тетка? Аппетиты у них там, конечно, не маленькие, но, с другой стороны, кто она такая? Делопроизводитель, вот кто. Сунуть в зубы десять штук, она и поплывет как миленькая…
— Уф, — громко произнес он, когда обтянутая строгим деловым жакетом прямая спина с тонкой, как у юной девушки, талией скрылась из вида за распашными стеклянными дверями обеденного зала. — Официант, двойной коньяк! Нет, — поправился он, подумав секунду, — пожалуй, неси-ка ты, братец, сразу графин…
* * *
Старый девятиэтажный дом, сложенный из неподвластного времени и непогоде желтого кирпича, стоял в ряду других точно таких же старых, едва не по пояс утопающих в буйной зелени желто-кирпичных девятиэтажек, что редким частоколом торчали вдоль Ленинградского шоссе напротив старого парка. Глядя на такие дома, Клим отчего-то неизменно вспоминал «Волшебника Изумрудного города» — потому, наверное, что там фигурировала дорога, вымощенная желтым кирпичом.
Сверившись с записанным на бумажке адресом, он свернул к подъезду, миновал старушек на скамейках, которые, казалось, сидели тут со дня ввода дома в эксплуатацию и являлись такой же неотъемлемой его деталью, как горгульи на фасаде собора Парижской Богоматери, и остановился перед дверью. Железная дверь была оснащена электронным замком и домофоном. Чипа, чтобы отпереть замок, у Клима, естественно, не было; памятуя об этом, он заранее потрудился узнать у участкового инспектора милиции комбинацию цифр, при помощи которой дверь можно было открыть без электронного ключа. Заслонив замок плечами от бдительных старушек и мысленно костеря неугомонных ичкеров, благодаря которым вся Москва попряталась за бронированными дверьми, Неверов набрал несложную комбинацию. Когда проклятущий замок разразился характерным электронным кваканьем, пытавшимся сойти за трель, сидевшие на скамейках бабуси разом потеряли к незнакомцу всяческий интерес и как по команде отвернулись от него.