Остановите музыку (Риз) - страница 34

Помогала горячая ванна и тишина. А ещё чувство вины из-за того, что теперь не может читать Арине на ночь сказки, нарушив их многолетнюю традицию. Конечно, с дочкой они договорились, и читали вместе днём, и Арина не возражала и не расстраивалась, по крайней мере, не показывала этого, но Нина всё равно чувствовала вину. Оставлять ребенка вечером, позволять укладывать дочку спать практически чужому человеку, это любой матери будет неприятно. Но выхода не было.

Полчаса в тишине — и мелодия, наконец, отвязалась. Выйдя из ванной, Нина закуталась в махровый халат, поставила чайник на газ, потом влезла на табуретку и нащупала на угловом кухонном шкафчике железную банку из-под печенья. Прижала её к груди, как своё главное сокровище, на пол спрыгнула, и с некоторым душевным трепетом, открыла крышку. Внутри, аккуратно свернутые, лежали купюры крупного достоинства. Их пока было немного, но они были, и это вселяло уверенность. Появилась хоть какая-то стабильность. Нина начала откладывать на вступительный взнос в художественную школу, ну и просто на «чёрный» день, если до этого дойдёт, и если получится на него хоть что-то отложить. Пересчитала деньги, хотя, точно знала сколько там, потом достала из кошелька пару тысяч и пополнила заначку.

— Мама.

Нина резко обернулась, в удивлении воззрилась на дочь.

— Ты почему не спишь?

Арина стояла, прижимаясь к дверному косяку, в яркой пижаме с Гуффи, и смотрела на неё серьёзно, точнее, на деньги в её руках. Нина вдруг засуетилась, чего-то испугалась, а деньги поспешила убрать обратно в банку. И потом уже поманила дочку к себе, посадила на колени и обняла, уткнувшись носом в её распущенные волосы.

— Ты почему не спишь? — поинтересовалась она, на этот раз шутливо. В щёку Арину поцеловала.

— Уже так поздно.

На плите зафыркал чайник, Нина протянула руку, чтобы его выключить, а дочке предложила:

— Давай пить чай? У нас конфеты есть.

Ариша пересела на соседний стул, придвинула к себе свою чашку, на мать не смотрела, ничего не говорила, но Нина почему-то чувствовала, что ей всё это нравится. Наверное, Арина всё-таки переживала, когда она уходила вечерами, и сейчас чувствовала облегчение, проснувшись среди ночи и поняв, что мама всё-таки возвращается домой. Поэтому Нина не стала её торопить и снова укладывать в постель, они мирно пили чай, Ариша сбегала за своим альбомом, чтобы показать матери новые рисунки. Только в половине второго Нина спохватилась, и они с Ариной отправились спать. Правда, спать на своём диванчике Арина не захотела, перебралась к матери, свернулась клубочком у неё под боком и, наконец, спокойно заснула, а Нина, сама того не желая, вновь вспомнила знакомую мелодию. Глаза закрыла, и будто наяву увидела себя на сцене, у шеста, каждое движение, которое делала, и которое могла бы сделать. Начала в уме продумывать новый номер, и в какой-то момент так противно стало. Вспомнила не свой танец, а мужчин в зале, которые смотрели на неё, разглядывали, будто ощупывали взглядами, а она даже сейчас, в своей постели, вроде бы для них старается, придумывает новый повод её обсудить и взглядами раздеть, хотя, особо с неё снимать нечего, пара шёлковых тряпок. Пытаясь отвлечься от этих мыслей, осторожно погладила дочь по спине, а себе приказала спать, даже одеялом с головой накрылась.