.
Почти сразу, вступив на тракт и войдя в большой лес, через который шла дорога, солдаты авангарда увидели группу казаков, которые, появляясь, быстро исчезали среди деревьев. В голове колонны, заметно выдвинувшись вперед, шел 11-й конноегерский. Генерал Пажоль, который лично вел полк, приказал двум эскадронам провести впереди и по сторонам дороги фуражировку, а сам двигался по дороге с оставшимся третьим эскадроном. Неожиданно полк был атакован «тучей казаков». Так как люди и лошади 11-го конноегерского были совершенно вымотаны, солдаты сразу поняли, что не смогут оторваться от казаков. Два эскадрона, занимавшиеся фуражировкой, были спешно собраны и «встретили врага огнем из карабинов». Но это не помогло. Казаки опрокинули их на ехавший по дороге третий эскадрон полка, с которым находился сам Пажоль. В этой толчее какой-то казачий унтер-офицер прорвался к генералу с тыла, пытаясь поразить его пикой. Однако бригадир Юару (Huaru) 5-го гусарского, который сопровождал Пажоля, успел нанести казаку смертельный удар. Через несколько минут головная часть дивизии Пажоля, уведомленная о том, что происходит, показалась скачущей галопом по дороге. Казаки моментально «испарились»[2064]. Авангард медленно двинулся дальше.
Еще перед тем как въехать в лес, наполеоновские солдаты увидели остов деревянного сооружения. 7 сентября там был «русский амбуланс». Всю землю вокруг покрывали «груды отрезанных рук и ног»[2065]. По обеим сторонам дороги солдатам видны были свежие могильные холмики с импровизированными деревянными крестами. Фантен дез Одар, который прошел со своим полком гвардии спустя несколько часов после авангарда по этой дороге, с нескрываемым удивлением и восхищением записал в журнал: «Несмотря на расстройство и стремительность отступления, русские смогли похоронить в течение последующей ночи всех своих раненых, которые умерли по дороге. Эти люди, которых мы называем варварами, весьма заботятся о своих раненых и считают долгом похоронить своих мертвых, в то время как мы, французы, гордые нашей цивилизацией, оставляем людей погибать без помощи и не утруждаемся погребением трупов до тех пор, пока зловоние не будет вызывать неудобство»[2066]. Часть умерших по дороге раненых русские похоронить все-таки не успели. Солдаты французского авангарда не брезговали обшаривать их. Иногда в мешках и ранцах находили сухари и соль, а кто-то из полка Рооса обнаружил «мешочек с мускатными орехами».
Выехав из леса на открытое пространство, авангард Мюрата прошел полусгоревшую деревню Кукарино, расположенную в двух верстах от Можайска. Ее дома, переполненные к ночи после сражения ранеными, загорелись. «Несколько домов обращено было в пепел. Вблизи них, – писал Роос, – показали обгорелые, черные, обуглившиеся скелеты и разрозненные кости этих несчастных жертв вчерашнего дня, которые сначала истекали кровью под Бородином, среди мучений доставлены сюда и, наконец, пожраны были пламенем, казалось, для того, чтобы испытать до конца муки иногда столь горькой геройской смерти»