.
С утра 10 сентября французский авангард возобновил военные действия. Пехота русского арьергарда пыталась сдерживать французов, но, увидев угрозу обхода с севера, решила отойти[2082].
Бой, и очень ожесточенный, возобновился ближе к вечеру, около 4 часов пополудни, когда два батальона полка Жозефа-Наполеона, один батальон в 300 человек 33-го линейного и отряд легкой кавалерии под командованием генерала Б.-Н. Кастекса, двигавшиеся в голове авангарда, стали подходить к с. Крымское. Начальник русского арьергарда генерал Милорадович решился в этот раз оказать сильное сопротивление, так как главные силы русской армии располагались всего в четырех верстах за р. Нарой и отход арьергарда имел бы самые серьезные последствия. Поэтому головная часть французского авангарда была, при поддержке пехоты, энергично атакована кавалерией Уварова и казаками. В течение двух часов испанским и французским пехотинцам приходилось отбивать атаки кавалерии. Только когда уже стало быстро темнеть, на помощь им подошел 15-й легкий пехотный полк и 3-я легкая кавалерийская дивизия. Бой закончился к 10 часам вечера. Потери обеих сторон были значительными (по свидетельству генерал-майора Г. В. Розена, русские потеряли до 2 тыс. человек; полагаем, что потери французов были примерно такими же)[2083].
Французам, по-видимому, удалось только несколько оттеснить русские войска (французская пехота на всю ночь осталась под ружьем). Злые языки говорили, что столь ожесточенный, но, в сущности, бесполезный для французов бой авангард Мюрата вел только ради того, чтобы захватить «очень приятное шато, которое весьма подходило для Неаполитанского короля» и который хотел там заночевать[2084]. Как бы то ни было, ночевка действительно состоялась в Крымском.
Когда французы вступили в Можайск 9 сентября, он являл собой страшное зрелище. Помимо того, что часть домов уже сгорела или была полуразрушена, многие здания были переполнены русскими ранеными. Множество раненых и мертвых покрывало площадь Можайска; некоторые раненые еще брели и ползли вдоль улиц, ища хоть какую-нибудь помощь. Их было, по разным данным, от 6 до 10 тыс. человек[2085]. Ларрей сделал все, что было в его силах, чтобы облегчить участь обреченных. С помощью солдат императорской гвардии он организовал раздачу воды и небольшого количества сухарей. Все неперевязанные раненые были перевязаны. Так как еще живые лежали вперемешку с мертвыми, тела умерших были удалены – их пришлось выбрасывать прямо в окна[2086]. Ужас ситуации усугублялся тем, что в Можайск стали прибывать раненые французы, и их тоже надо было разместить в домах и оказать помощь. Хотя часть русских раненых оставили в домах, многих из них стащили в сады и огороды, где они были брошены на произвол судьбы и могли есть только капусту, росшую там, и мясо своих умерших товарищей!