Элеватор еще удерживали морские пехотинцы. Он чудом уцелел во время августовских бомбежек, стал своего рода символом несгибаемости. Об этом по горячим следам написал в своей поэме Александр Яшин.
Лишь элеватора не смогла
Сломить проклятая сила:
С рассветом
Среди обгоревших домов и веток
Он снова из дыма вставал, как скала,
Как символ сталинских пятилеток.
Стоял и сверкал.
А кругом горит!
Стоял он и страх ему был неведом.
Поднимемся утром, кричим:
«Стоит!»
И будет стоять до победы.
Элеватор немцы все же взяли. На нарукавном знаке для участников этой битвы с немецкой стороны был изображен как раз элеватор. Фашистские идеологи его посчитали символом Сталинграда. Может быть, потому, что до войны Алексей Толстой написал повесть «Хлеб», где изобразил Сталина, который в гражданскую войну гнал отсюда эшелоны зерна в голодающие Питер и Москву и тем самым спасал Советскую власть от контрреволюционных мятежей в столицах. А может быть, потому, что других уцелевших зданий в городе не осталось. Тем более, что элеватор имел характерные и по-своему величественные очертания. Своей массивностью и основательностью он напоминал старинную крепость.
С конца сентября 1942 года фашисты стали называть сам город «Немецкая крепость Сталинград», а своих солдат — защитниками и героями Сталинграда.
Переброска в город дивизии Родимцева несколько стабилизировала положение. Теперь закрепить этот небольшой успех могло только налаженное снабжение: без боеприпасов и продовольствия армейцы не продержатся и несколько дней.
Через Волгу надо было отправлять пополнение, танки, артиллерию. И если солдат можно было перебросить на правый берег ночью юркими тральщиками, для артиллерии нужны баржи и буксиры. А неуклюжие баржи, словно гусыни, переваливающиеся на волне с борта на борт, были отличной мишенью.
Немцы пристреляли судовой ход у Обливного острова, здесь из закрытой воложки Куропатка и из Сталинградского затона выходили на Волгу суда. Здесь же и гибли, тонули. Канонерки, хорошо замаскированные в протоках, ничем помочь не могли. Морские орудия били далеко, но линия фронта в центре постоянно менялась. Железнодорожный вокзал пятнадцать раз переходил из рук в руки. Бои велись в домах и подвалах. Гвардейцы держали при себе клинки и кинжалы. Какая тут артиллерия?
Приказом командующего 62-й армией от 26 сентября работа центральной переправы была прекращена. Грузы для доставки на правый берег сосредотачивались у причалов реки Ахтубы и у поселка Скудры. Поселок был прикрыт от прямого обстрела фашистской артиллерией островом Зайцевским.