Пустынник, как и человек в Раю, свободен от множества бесконечных и суетных мирских дел и забот. Его главное делание — умное (духовное) делание: очищение души, хранение себя от бесовских помыслов, пребывание во внутреннем священнобезмолвии, покое и мире души, и молитва, молитва, молитва. Молитва за себя и своих близких, за тех, кого вольно или невольно обидел, а там уж и за весь мир. Вкусивший это — знает Рай.
Вновь вернусь к слову о Рае монаха Иосифа Ватопедского. Он заканчивает его мыслью, что первый человек в Раю (а при нашем сравнении это относится и к пустынножителю) пребывал в блаженстве непрестанного общения с Богом: «Существует ли что выше того наслаждения, которое испытываешь, когда тот, кого ты любишь, пребывает рядом с тобой, и ты обладаешь им, да к тому же, если речь идёт о Боге» (Там же).
Здесь поразило, что монах Иосиф сравнивает любовь Божественную с любовью человеческой. Это свидетельствует о том, что Любовь Одна — Бог. Никакой другой любви нет. Человеческая любовь — это искра или луч любви Божественной. Самое важное и трудное — это понять, что искра не живёт долго, отделившись от Пламени: луч лишь блеснёт и погаснет, отделённый от Источника Света. В этом — тайна любви.
Опыт земной человеческой жизни говорит нам, что, хотя то наслаждение общения с любимым, о котором пишет отец Иосиф, и является высоким, но удержать и сохранить любовь между собой людям удаётся очень и очень редко. По крайней мере, без Источника любви, без Самой Вечной Любви, то есть без Бога, — это точно невозможно, ибо любовь не живёт без Любви.
А пустынножителю и вообще исихасту, делателю непрестанной покаянной молитвы в монастыре или в миру, даруется Богом не искра и не луч, а Само пламя, Сам Источник Света, Сама Любовь. Становясь причастником Божественной любви, он любит уже всю тварь, а не только отдельного человека.
Много я гадал над священной тайной любви в своей книге «Ангелы приходят всегда», и вот пустыня принесла, по милости Божией, такое откровение.
С новым годом, Гора Афон.
Сегодня был тёплый солнечный день. Цветики полевые расправили лепестки, пчёлы вылетели за «сладким».
Я сфотографировал пчёл у летка улья. На улье надпись с крестом по центру: «ІС ХС NIKA», и выглядит он как маленькая православная крепость.
А один цветок я сорвал, не удержался, — и бережно положил в Библию, на первую страницу Евангелия святого Иоанна Богослова. Цветочек, правда, не аленький, а фиолетовый, но очень трогательный, афонский. Если бы он мог, то, наверное, был бы рад утешать тех, кто на этот афонский цветочек будет смотреть спустя годы...