Рука, державшая его за локоть, оставила локоть и перехватила ему руку около кисти, слегка отгибая руку назад.
— Полно, оставьте его…
Голос был тихий, как будто человек нарочно понизил голос, чтобы его мог слышать только один рыцарь Большого Меча.
И рыцарь, Большого Меча, по тону ли этого голоса, или почему другому, почувствовал вдруг, что за спиной у него стоит не враг, не палач, а кто-то, кто может понять его муку и его негодование.
Он быстро повернулся и увидел перед собой человека в круглой шляпе, в темной крылатке и в больших матерчатых калошах-ботиках.
Он прямо взглянул в глаза этому человеку, и когда он взглянул ему в глаза, на глазах его навернулись слезы и опять нервно дрогнули его губы.
— Да как же! — выкрикнул он, чуть-чуть краснея, — да ведь разве же можно так?!
Он испытывал великую жалость к нищему, потому что за него некому было заступиться, и в его душе закипали слезы и об этом нищем, и о том, что он один, только один заступился за него, а больше, кажется, никто не хотел понять, что нужно вступиться за обиженного…
И он пристально, с выражением мучительного вопроса, смотрел в глаза человеку в крылатке и думал, понимает ли он его, или тоже не понимает.
И ему вдруг показалось, что в этих глазах, глубоко впавших, с маленькими морщинами, расходившимися лучеобразно к вискам, светится что-то глубокое, какая-то мысль, которую человек этот затаил в себе, и о ней никто не узнает, потому что он никому о ней не скажет, и в глазах горит только ее отблеск…
— Кто вы? — спросил рыцарь Большого Меча переменившимся голосом.
Он даже вздрогнул.
Этот человек так был не похож на других людей. Он сейчас только подумал об этом.
В нем все было обыкновенно, и даже глаза его, когда рыцарь Большого Меча спросил «кто вы», как будто потухли вдруг. Но это то и отличало его от других людей — эта тайная мысль, скрытая глубоко и на одну минуту сверкнувшая в глазах и опять словно потонувшая в них.
И почему эта мысль загорелась в его глазах, когда он увидел рыцаря Большого Меча?
— Вы — алхимик? — сказал рыцарь Большого Меча.
На минуту в лице человека в крылатке появилось недоумение. Потом глаза его скользнули быстро по всей фигуре рыцаря Большого Меча и остановились на его лице с выражением величайшего любопытства.
— Вы — алхимик, — повторил рыцарь Большого Меча утвердительно, уже не в форме вопроса. Он и правда так думал в ту минуту.
— А кто вы? — спросил человек в крылатке.
— Я — рыцарь Большого Меча, — ответил рыцарь Большого Меча, — я поклялся на листах скорби заступаться за несчастных и обиженных.