– Князь Вяземский Петр Андреевич, – шепнул князь Барановский, наклонившись к Михаилу Павловичу, – известный поэт, мемуарист, занятная личность…
– То есть, насколько я могу судить по тезисам вашего труда, – произнес Вяземский с лукавством, – вы всё-таки не исключаете, что Дмитрий имел основания для притязаний?
Профессор Устрялов промокнул платком лоб.
– Этот болезненный вопрос нашей истории ещё не раз будет смущать незрелые умы. Однако у меня нет никаких сомнений в том, что Дмитрий является самозванцем. Я не уверен, что персонаж сей именно Отрепьев, о чем и заявляю. Однако со стороны поляков, его поддержавших, была искренняя вера в Лжедмитрия, как в законного русского государя.
– То есть Вы берётесь утверждать, что добрые поляки из самых, так сказать, благих побуждений, содействовали восстановлению на Руси законной власти? – поднял руку грузный человек с роскошными усами, сидевший рядом с Вяземским.
«Полковник Муханов, – пояснил князь Барановский великому князю, – большой знаток истории восстания москвичей против ляхов».
– Нахожу такое заявление весьма наивным, – усмехнулся Муханов в усы.
– Отнюдь, поляки действовали в своекорыстии, несомненно, это так. Но не считали свои действия политической аферой, предполагая законность их оснований. Польская верхушка рассчитывала на преференции от России, но не путём открытой интервенции, а путём военной поддержки законного государя. Мнишеки, как известно, считали за большую честь с ним породниться, так сказать. И это красноречивый факт, подтверждающий доверие.
– Да о каком доверии Вы говорите, коллега? – возмутился Муханов. – Европа бредила мечтами усадить на российский престол своего ставленника. Кого-нибудь из пришлых, который подчинит народ чужим порядкам и разрушит самобытность русскую, традиции. Лишит русских силы!
– Ну вот, Павел Александрович, Вы опять за своё, – покачал головой сухощавый мужчина с открытым приятным лицом, которое не портили даже слегка растрёпанные бакенбарды. Он продолжил с лёгкой укоризной, обращаясь к Муханову:
– Культуру народа не разрушить сверху, она зарождается внизу, в глуби народной и живёт своей жизнью. Но ежели реки не станут питать море свежей водой, море превратится в болото. Взаимодействие культур необходимо для развития!
– Ну началось, – сказал вполголоса Вяземский, обращаясь к Барановскому, – милейший Погодин сел на своего конька. Сейчас запоёт про викингов…
Илья Алексеевич кивнул с понимающей улыбкой и тут же пояснил Михаилу Павловичу:
– Это наш уважаемый профессор Погодин, Михаил Петрович. Пишет о норманнском происхождении Рюриковичей… О роли норманнской культуры в древнерусской государственности.