Бернстайна ее диагноз поразил. Тератома, оказывающая разрушительное действие на мозг, встречается редко, поэтому описали ее сравнительно недавно. О первых двух случаях психоза, вызванного тератомой, сообщили лишь 20 лет назад. Ее случай заставил его задуматься о двух других молодых женщинах, которых он лечил несколькими десятилетиями ранее и которые умерли от расстройства, начинавшегося как психоз. Что, если и их симптомы были спровоцированы антителами? В одном он теперь уверен: они с коллегой всегда будут держать в уме этот диагноз, если еще когда-нибудь встретятся со схожим случаем.
Другой человек
– И как тебе тут работается? Ничего? – прокричал мужчина средних лет, обращаясь к молоденькой медсестре в другом конце больничного кафетерия.
Девушка, объект его не слишком изощренных ухаживаний, проигнорировала эти слова. Сестра мужчины поморщилась. С каких пор брат начал вести себя так вызывающе? Он всегда был застенчивым и тихим. Она жила на другом побережье, в штате Вашингтон, и виделась с ним редко, а потому могла сказать, что он совершенно точно изменился.
Когда брату было около двадцати, у него начались проблемы с алкоголем. Но тогда, выпив, он становился еще тише. И даже в худшие времена всегда следил за собой и не позволял распускаться. В то утро она за-ехала за ним по пути из аэропорта, чтобы вместе отправиться в больницу к отцу, которому недавно сделали операцию. По пути из Сиэтла в Филадельфию у нее на веке вскочил ячмень, но брат выглядел куда хуже: издерганный, растрепанный, помятый. Он сказал, что только что принял душ, но верилось в это с трудом.
Пока отец выздоравливал, у нее было достаточно времени обсудить поведение брата с другими тремя сестрами и братом. Все обратили внимание на то, что он изменился – это так и бросалось в глаза. Он говорил какие-то нелепые вещи, притом всегда очень громко. Мог в любой момент отключиться и заснуть. И ничего не помнил. Одна из сестер сказала, что он, похоже, снова запил. Все закачали головами, соглашаясь.
Сам младший брат настаивал, что с ним все в порядке, хотя ему явно становилось хуже. Он больше не мог работать по специальности – кровельщиком. Он им не говорил, но его уволили потому, что он часто забывал о важных поручениях и в растерянности бродил по стройплощадке.
Через девять месяцев после того, как отцу сделали операцию, сестра, которая жила ближе всех, договорилась с братом о встрече за обедом. В то утро он ей позвонил, чтобы подтвердить дату и время. Потом еще раз. И еще. И еще. Наверное, раз десять. Когда же она приехала за ним на машине, брат был не одет и вообще не помнил об их планах – и о своих звонках. Она усадила его в машину и отвезла в отделение неотложной помощи. Объяснила врачам, что брат стал все забывать и очень сильно изменился как личность. У него взяли анализ крови и сделали КТ головы. Все оказалось в порядке. Ей посоветовали записать его к неврологу.