— И только. И вас больше ничто не волнует!
— Представьте, не волнует. Золота здесь так много, что теряешь всякое представление о его ценности. Я тут похожа на кассиршу в госбанке. Через ее руки проходит много денег, а это ее тоже не трогает. Вероятнее всего, деньги ей в конце концов даже надоедают.
— Ну, там другое, — возразил Липатов. — Там деньги кассирше не принадлежат. А здешнее золото все в вашем распоряжении. Вы его хозяйка.
Зина пожала плечами.
— Пожалуй, я не более хозяйка этому золоту, чем кассирша деньгам, которые проходят через ее руки… А потом, я уже как-то думала: если бы даже государство и разрешило мне взять столько золота, сколько я захочу…
— То вы бы отказались, — закончил за нее Липатов, — вы это хотите сказать. Но почему? Вы бы сделались миллионершей!
— А зачем? Вот вы, — повернулась к нему Зина, — хотели бы вы стать миллионером?
— Я?.. Да, хотел бы! — сказал Липатов уверенно и твердо.
— Ну, хорошо. Допустим, ваше желание исполнилось…
— Такие желания исполняются только в сказках.
— Ну и пусть, — настаивала Зина. — Войдите в сказку. Вот вы — миллионер. Что бы вы стали делать с вашими миллионами?
Липатов повертел в руках кусочек золота.
Что бы сделал я… — сказал он совершенно серьезно. — Я бы выстроил дом призрения для престарелых… для матерей, которые прожили тяжелую, безрадостную жизнь и под старость остались без приюта и куска хлеба. Я истратил бы свои миллионы и выстроил вот такой же, который построили вы, дом с зеркальными стеклами и бронзовыми лестницами, чтобы несчастных стариков окружали роскошь и удобства, которых они не имели со дня своего рождения.
Он прищурился, лицо его стало жестким и холодным.
— Вы считаете, — начала осторожно Зина, — что государство недостаточно заботится о престарелых? По-моему, вы не правы.
Вскинув голову, Липатов взглянул на нее в упор.
— Да, конечно, — вдруг согласился он, — я не прав. И знаете, мы, кажется, от сказки перешли к реальной жизни. Прекратим этот разговор.
Он швырнул золотой самородок в воду и поднялся.
— Пойдемте к лодке!
И, не дожидаясь, двинулся вперед.
Разговор оставил Зину в недоумении и растерянности Поглядывая на спину удаляющегося Липатова, она сорвала какую-то травинку, задумчиво раскусила ее и поморщилась: стебелек оказался горьким, как полынь.