27 декабря
Пленные передали мне через часового-австрийца свои подарки: меховую шапку, сшитую лагерным портным, и прекрасные рисунки, нарисованные Виктором — кузнецом. Это я сохраню как дорогую память.
Приближается новый, 1944 год. Надеюсь, что он принесет мир и свободу, которую все так ждут…
14 января 1944 года
Еще в сентябре прошлого года немцы устроили новый лагерь для русских в Тесдале, в 10 километрах от Оса. Этот лагерь значительно меньше, чем в Хаугснессе. Здесь помещается всего 15 пленных, которые строят укрепления. Мы регулярно помогаем и им. Сегодня передали туда 15 пар теплых носков и перчаток, собранных нашими женщинами.
Отовсюду мне передают подарки для русских. Многих я даже не знаю. Сегодня мне, например, принесли 7 килограммов овсянки, 5 килограммов сахара, 5 килограммов муки, несколько свертков хлеба. Тот, кто послал это, пожелал остаться неизвестным. Часто получаю письма с деньгами, хлебными талонами. Очень много мне помогает фру Б. Мосефьорен. На днях передала мне 100 крон, 10 килограммов муки, 10 килограммов овсянки. Вчера прибежали две девчушки с деньгами, которые они собрали в школе. Много, очень много хороших и честных людей у нас. Веду точный список всех подарков и тех, кто их передает. После войны расскажу об этих добрых и смелых людях.
8 февраля
Доктор Вилли попросил меня достать что-нибудь почитать для пленных. В нашей местной библиотеке нет ничего на русском языке, да и было бы неразумно навлекать на себя подозрения. Пришлось ехать в Берген. В библиотеке молоденькая библиотекарша удивленно посмотрела на меня, когда я спросила, какие книги у них есть на русском языке. Впрочем, сообразительная девушка не стала задавать ненужных вопросов и предложила мне два томика Толстого и Пушкина, которые я и взяла на свое имя.
22 февраля
Пока трудновато доставлять продовольствие пленным, работающим на строительстве в Моберге. Лишь несколько раз удавалось «потерять» несколько пакетов в канаве или передать через часового-поляка. Часовой рассказал мне, что немцы строго-настрого запретили полякам рассказывать о своей национальности местным жителям. Они боятся, что население будет симпатизировать этим людям, которых насильно заставили служить своему врагу.
Доктор Вилли догадывается, что Леонид жив и скрывается у наших. Сегодня, когда я принесла суп пленным, доктор шепотом спросил: «Где Леонид? Он жив?» Я ничего не ответила, а только приложила палец к губам. Вилли понял это и шепнул: «Спасибо, мама, спасибо!»
5 апреля
Ничего не писала в дневнике за прошлый месяц. Собственно, все было по-старому. Пищу удавалось передавать пленным 4–5 раз в неделю.