На Зайцев хутор через болота и кустарники пробирались старые и молодые. Кто с корзинкой, кто с лукошком, кто с коробом за плечами шли лесными тропинками люди из Карпиловки, Рудни, Ковалей, Лавстыков. «Грибники» и «ягодники» собирались на поляне у опушки леса, заросшей типцом и звонцом. Рассаживались группками, курили пробирающий до печенок самосад, перекусывали, тихонько разговаривали. Когда собралось человек семьдесят, из хаты, что стояла на краю опушки, вышли ревкомовцы и с ними какой-то незнакомый молодой человек в синей сатиновой рубахе, домотканых штанах и залатанных сапогах. Хоть и одет человек был по-здешнему, но никто его не знал.
За полверсты от хутора, а кое-где и за версту Анупрей Драпеза расставил стражу.
Все притихли, когда в круг вошли Соловей, Левков, Прокоп Молокович и незнакомый человек. Соловей снял фуражку.
— Товарищи! — начал он. — Ревком собрал вас сюда затем, чтобы предупредить. Пока не стоит без нужды задираться с немцами и проливать зря кровь. Люди нам еще потребуются для новых боев. А советская власть была, есть и будет. В ревком вы выбрали невеликих панов. Не обязательно нам сидеть только за столами, можно и за пнем решить все наши дела. Выбрали вы и волостного старосту. А раз выбрали, то слушайтесь его. Михаил Звонкович зла вам не сделает. Так я говорю, мужики?
— Что ты, упаси боже! Где то видано, чтоб такой человек… — загудели в ответ мужики.
— Знали, кого выбирали, — подмигнул Соловью Микодым Гошка.
— Значит, так: что Михаил прикажет, надо выполнять. А то раскусят немцы, что люди старосту не слушают, и поставят вместо него какого-нибудь шляхтюка или эсера.
— А и правда, — поддакнул старый Терешка. — Упаси боже, шершень рассядется, так из-под него и не вылезешь. Нехай лучше будет свой человек.
— А теперь, товарищи, нам хочет что-то сказать председатель уездного комитета товарищ Ре… Раевский. То, что он скажет, запомните, а что был тут — забудьте.
Человек в синей косоворотке встал возле Соловья и тоже снял фуражку. Широко поставленные глаза под густыми бровями ласково светились, на голове взъерошились коротко подстриженные черные волосы.
— Товарищи рудобельцы! Тот, кто думает, что немцы здесь будут вечно, ошибается. Советское правительство было вынуждено заключить в Бресте мир с германцами, чтобы остановить войну, собраться с силами и турнуть их так, чтоб и десятому заказали. Раз их пустили, то немного потерпим да посмотрим, чего они стоят. А забудут, что в гостях, дадим им так, что свои острые каски вместе с головами оставят здесь. Тут собрались большевики-партейцы и красные партизаны, поэтому от вас у меня секретов нет. Оккупанты оккупантами. Они — как щепки на реке, поболтаются, поболтаются, и река их выбросит. А советская власть живет везде — в Москве и Петрограде, Смоленске и Бобруйске и здесь, в Рудобелке. Уком временно ушел в подполье, чтоб собрать больше силы, как следует вооружиться, чтоб в любой час быть готовыми ударить по врагу. Из волости вы не должны выпускать ни единого зернышка.