Я бродил по Свеавэген и прошел кинотеатр «Гранд», где показывали «Братьев Моцарт», но решил, что это не мой тип фильмов. Я пошел в «Макдоналдс» и съел комбо с бигмаком, а потом вернулся домой.
Проходя мимо строительных вагончиков и закрытого входа в метро, я посмотрел на лестницу рядом с Брункебергским туннелем. Небо потемнело, и тело стало легким. Рядом с чугунной табличкой внизу лестницы стоял тот самый полицейский. Я замер на том же месте, где стоял, сунув руки в карманы пальто, и был готов в любую минуту бежать к своим воротам. Наблюдал характерное мерцание на его лице, безжалостность его темного взгляда. Как только я рассмотрел фигуру, она превратилась в белое существо без каких-либо особых примет. Табличка загораживала его руки, и не было видно, есть ли у него все еще револьвер.
Лицо было повернуто в моем направлении, и, когда я вошел в ворота и остановился у подножия лестницы, меня пронзила дрожь. Я не знал, как пахнут гниющие трупы, но слабый запах клубничного мороженого, смешанный с запахом фекалий, который стекал с верхнего этажа, вряд ли был чем-то другим, поэтому я поспешил во двор на свежий воздух.
Вечеринка закончилась, остались мусор и незваный гость, который отказался идти домой. Когда я открыл дверь и посмотрел на темную каморку и лежащий на полу матрас, я решил съехать. Не хотел больше страдать – а это было не что иное, как страдание, хотел освободиться, начать все сначала, забыть.
Я провел вечер, читая Беккета. Думаешь, что сыт по горло, но на самом деле такое бывает редко.[32]
* * *
День, который навсегда изменит Швецию, для меня начался со звонка арендодателю. Существовал двухмесячный срок уведомления о прерывании нашего несуществующего контракта, но мне очень повезло. С одной стороны, кто-то заинтересовался флигелем, и я мог съехать через две недели, а с другой стороны, в Кунгсхольмене была свободная однокомнатная квартира, если мне интересно. Мне было интересно, и я готов был прийти и посмотреть ее в тот же день.
Я положил трубку, а в груди начала прорастать надежда. Может быть, можно было оставить все позади и поставить скобки вокруг этой части моей истории. Выпив кофе и позавтракав, я сделал еще один шаг к освобождению: в первый раз за месяц сел в метро.
На платформе я специально отступил от пожилого человека, стоящего в полуметре от края до путей. Стрела света пронеслась по рельсам, дуновение ветра взъерошило мои волосы, а затем со стороны станции Т-сентрален из туннеля с грохотом выехал первый вагон.
На губах появилась улыбка, руки сами по себе взмахнули, и с оттенком сладострастия я увидел изумленное выражение лица маленького человечка, когда он упал на пути и превратился в фарш под колесами. В решающий чудовищный момент мне показалось, что это действительно произошло, но на самом деле мне удалось вовремя остановить руки и крепко прижать их к животу. Мужчина зашел в поезд, ничего не заметив, и я последовал за ним.