Названия представляли собой странные скопления отдаленно напоминающих слова фонем – «согласный – гласный – согласный», за которым следовало сочетание «гласный – согласный – гласный», и все они соединялись в сладкозвучные, приятные слова. Казалось, что они могут быть словами, должны быть словами; я словно читал книгу на английском языке, вышедшую в параллельном измерении. «На-мен-да. Си-не-мет. А-ри-септ». Насколько же естественно они вписались бы в повседневные разговоры.
– Дружище, это что у тебя за синемет такой под глазом?
– Да вот наменда прилетело от жены, когда я сказал, что мне не нравится арисепт ее супа…
Научные названия самих веществ, с другой стороны, явно были не предназначены для легкого понимания телевизионной аудиторией, и я не без тревоги катал их туда-сюда по языку: мемантин, леводопа/карбидопа, донепезил. Как это произносится: до-НЕ-пезил? Или, может быть, ДОне-ПЕзил? Где ставить ударение? В конце концов я останавливался на каком-нибудь произношении, совершенно уверенный, что оно правильное, а потом врач в разговоре произносил название так, как я и представить себе не мог. Ох, чему только не учат в медицинских академиях! А потом я шел к другому врачу, надеясь впечатлить его (или ее) правильной версией, а этот врач ухмылялся и с уверенностью заявлял, что верен только третий, его собственный вариант произношения донепезила[314] («Все же знают, что первая e в donepezil не произносится!»)
Впрочем, не углубляясь в орфоэпию, что эти лекарства вообще умеют? Вещества со странными названиями меняли уровни нейротрансмиттеров. Лекарства от деменции – не единственные, которые работают по этому принципу: многие рецептурные средства, от антидепрессантов до лекарств от СДВГ и тревожных расстройств, влияют на уровни этих важных химических сигналов. Эти лекарства стали сейчас едва ли не самыми продаваемыми в мире, но и другие вещества, к которым тянутся люди самых разных культур, тоже действуют похожим образом. Кофе, алкоголь, кокаин, метамфетамины и даже солнечный свет вызывают у нас определенное настроение, потому что воздействуют на работу нейротрансмиттеров.
Идея, что наш мозг работает не так, как мы хотим, из-за дисбаланса нейротрансмиттеров, известна как «теория химического дисбаланса». Чаще всего эту теорию упоминают в связи с депрессией: она утверждает, что плохое настроение вызывается низким уровнем серотонина в мозге. Но новые исследования показали, что многие распространенные проблемы с мозгом вызываются не дефицитом нейротрансмиттеров, а тем, что они не могут работать так, как должны, из-за врожденной или приобретенной дисфункции. Точно так же и деменция не