Выжить на взлете (Ли) - страница 4
— Извините, но я не Павел, он ушел, его здесь больше нет. Меня зовут Виктор, не знаю, как такое случилось, но мое сознание перенесло в тело вашего сына. Я жил в другое время, в следующем веке, попал в аварию и, по-видимому, погиб, теперь здесь. Как принять меня — вам самим решать, я же готов немедленно уехать, если так будет лучше, не захотите больше видеть.
Удивительно сильной и мудрой показала себя мать Павла — не стала кричать или стенать, да даже по-бабьи плакать над своим чадом, явно сошедшим с ума и невесть что несущим! Вздрогнула от услышанных слов, побледнела, после молча вглядывалась в того, кто только что высказал невообразимое разумом происшествие — переселение душ! Наверное, все же поняла, что такое случилось и именно с ее Павлом — тихо заплакала, а потом тяжело присела на стоявший возле кровати стул. Виктор жалел несчастную мать, но не сомневался, что поступил правильно — лучше сразу дать ей знать, чем мучить сомнениями, тем более подозрениями из-за странного поведения сына. Через минуту-другую Наталья Владимировна подняла голову и с какой-то принятой ей решимостью сказала:
— Расскажите о себе, Виктор, коль нам теперь вместе придется жить…
Слушала молча, не перебивая, лишь в конце рассказа с горестным вздохом промолвила:
— Как же Лиде будет трудно справиться с несчастьем, потерять мужа в ее положении — такой беды никому не пожелаешь!
После твердо заявила как об очевидном факте:
— Виктор, для всех ты остаешься нашим сыном, для нас с отцом также. Поэтому будем звать тебя Павлом, а ты нас мамой и папой. Может быть, со временем станем роднее, но надо уже сейчас привыкать, коль так распорядилась судьба.
Согласился с вполне разумным доводом названной матери, ответил ей с должным уважением:
— Хорошо, мама, буду считать себя вашим с отцом сыном. Только я ничего не знаю ни о вас, ни о себе прежнем. Расскажите хотя бы немного, так мне легче освоиться с вами, да и с другими, с кем еще доведется встретиться.
Наталья Владимировна согласно кивнула и приступила к рассказу:
— Ты у нас единственный ребенок, родился 25 марта 73-го года. Еще с младенчества много болел, поздно стал ходить, да и заговорил лишь к двум годам. Нам врачи говорили, что у тебя задержка в развитии, но в три года ты всех удивил. Папа занимался с тобой логическими и арифметическими задачками, ты же справился с ними легко, а потом более трудными…
Виктор (теперь Павел — счел нужным так себя называть) слушал удивительную историю матери о феноменальном мальчике, а в памяти тем временем всплыла когда-то прочитанная статья о юных дарованиях, к которым судьба отнеслась слишком сурово. Среди них Паша Коноплев с выдающимися математическими способностями, от него ожидали великих свершений — он же впал в глубокую депрессию, из которой так и не вышел до самой смерти. Не выдержал психических и эмоциональных встрясок после развала Советского Союза и наступившей тотальной разрухи, его прежняя жизнь сломалась и не нашел иного выхода, как уйти из нее. И вот теперь судьба распорядилась именно ему занять место несчастного юноши, наверное, посчитала неправильным тот исход — погибнуть на самом взлете. Предполагал, что неспроста его занесло в это время, сейчас стало понятнее — почему он здесь, принимал как предназначенную кем-то данность, а не случайность.