Полагая, что речь идет о подписании некого процессуального документа, принять секретаря суда король не спешил.
Даже Луиджи не придал приходу помощника судьи особого значения.
Чувства же секретаря пребывали в полном смятении — не каждый день доводится встречаться с коронованной особой.
Секретарь судя никогда не говорил ни с Франческо, ни с каким-либо другим королем; стоило ему подумать о том, что вскоре придется предстать перед его величеством, — и сердце его начинало стучать не хуже молота; кроме того, он испытывал вполне объяснимое беспокойство.
Как воспримут во дворце донос, столь серьезный и компрометирующий?
Примет ли его сам король, или ему удастся переговорить лишь с каким-нибудь придворным честолюбцем, который пожелает использовать столь ценную информацию в собственных корыстных целях?
Такие мысли крутились у него в голове, когда он заметил вышедшего в прихожую метра Вендрамина, который, не без тревоги, спрашивал себя, что делает во дворце этот встречавшийся ему в тюрьме малый.
— А, синьор секретарь суда, — сказал он, — как приятно вновь вас видеть!
Секретарь узнал капуцина, или, по крайней мере, решил, что узнал, но слова не шли ему на язык.
Совершенно ошеломленный, с открытым ртом, он смотрел на монаха и не знал, что сказать; увидеть священника во дворце он явно не ожидал.
— Уж не привел ли вас сюда, случаем, тот же повод, что и меня? — тонко спросил Вендрамин.
Секретарь задумался.
«А вдруг ему стало известно то же, что и мне, и он опередил меня в моих намерениях?»
Он слегка побледнел.
— А по какой причине здесь вы, преподобный отец? — спросил он. — Просветите меня. Если окажется, что мы здесь по одному и тому же делу, я вам это скажу.
— Гм, — пробормотал Вендрамин. — Дело серьезное, и я не думаю, что вправе посвящать вас в него.
Секретарь вздрогнул.
«Серьезное! — подумал он. — Значит, он обо всем догадался!»
Вендрамин продолжал:
— Тем не менее я могу дать вам небольшую подсказку; это касается маркизы.
— Ах! Боже мой!
— И пытки!
— Дева Мария! И я здесь по той же причине!
— Так вы, приятель, хотели разоблачить весь этот фарс?
— Да, преподобный отец, но вы меня опередили.
Вендрамин осмотрелся кругом; в прихожей никого не было.
Снаружи, за дверью, находились постовой швейцарец и дежурный секретарь.