– У меня два предложения, – помолчав, ответил эсер. – Первое: вы признаете свершившуюся революцию и поддерживаете ее.
– Вы охренели? – вежливо поинтересовался я, закипая внутри.
– За такую позицию мы вводим вас в совет управления страной и ставим на должность управляющего Сибири и, допустим, даем портфель министра по медицинскому обеспечению армии. Согласитесь, войска следует укомплектовать различными пилюлями, бинтами и порошками, а заводы и фабрики у вас никто отбирать и не подумает.
– Своеобразная взятка? – усмехнулся я, поняв, что он предлагает мне жить за счет казны.
– Можно и так сказать, – не стал отрицать очевидное Чернов, а потом продолжил: – Второй вариант и вовсе прост: вы провозглашаете Сибирь наследницей, скажем, Тартарии и встаете во главе нового государства. Кем себя провозгласите – без разницы, главное, отзовите свои войска.
– Вы предлагаете разделить империю? – покачал я головой, словно мой собеседник мог меня видеть. – А впоследствии намереваетесь и там установить свою власть. Нет уж, господин эсер, не бывать такому! Прекрасно осознаю, что за вами стоят деньги разведки иностранных государств. Допускаю, что действуете, сами веря в свои бредовые лозунги, но от этого не перестаете быть тем, кого считают предателем. Скажите мне, что будет, если в разгар гражданской войны, к которой в данный момент все стремительно скатывается, на Россию нападет та же Германия? Кто остановит немецких солдат? Или у вас и на этот вопрос уже есть ответ и какая-нибудь жертва в виде наших земель? Молчите? Ну, мою позицию вы поняли, мятежников жалеть не собираюсь, особенно тех, кто несет угрозу России.
– Вы заблуждаетесь, – скрипнув зубами, ответил Чернов. – Учтите, двинув на Москву свои войска – вы, а не я развязываете братоубийственную войну!
– У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть Россию, – жестко ответил я. – Учтите, если попадете в плен, то длительного судебного разбирательства не будет, как и ссылки на каторгу.
– Очень жаль, что разговора не получилось, – спокойно ответил Чернов, а потом продолжил: – Думаю, переговоры мы еще продолжим в другое время.
Мысленно анализируя разговор, понимаю, что эсер меня пытался прощупать и в то же время предлагал перемирие. Конечно, согласись я или начни торговаться, то он бы мне и черта в ступе пообещал…
– Приехали, Иван Макарович, – прервал мои размышления подпоручик.
Я вышел из машины, господа офицеры меня окружили и автоматы в руках держат. Перед управой целое представление устроили. Священник с кадилом, оркестр марш заиграл, градоначальник держит подушечку в руках, на которой здоровенный ключ лежит. Толпа, кстати немалая, собралась и что-то кричит, но ее скандирование музыка заглушает.