Перед матчем я вышел на поле и пообщался с некоторыми игроками голландской сборной. Но я не чувствовал свою сопричастность. Я смотрел на игру с трибуны вместе с Фусиле, который тоже был дисквалифицирован. Он был рядом со мной на линии ворот, а теперь сидел рядом со мной на трибуне и смотрел полуфинал. Я снова задумался: «Почему мяч не полетел в него? Почему не он отбил мяч рукой?» Он мог бы стать героем, а я бы смог играть в полуфинале. Он ведь все равно пропускал следующий матч.
Еще тяжелее становилось от того, что стояло на кону, к тому же Диего Форлан, наш лучший игрок, был не в лучшей своей форме. Я был нужнее на поле, нежели на этой проклятой трибуне! Все игроки играли превосходно. Голландия была фаворитом, но мы уступили в равной борьбе со счетом 2: 3 и боролись до последнего, как всегда, почти сравняв счет. Было бы невероятно выйти в финал, но было невероятно уже то, чего мы добились, – пройти так далеко.
Мы узнавали, какова была реакция у нас дома, разговаривая с семьями, через журналистов и сообщения в СМИ. Софи рассказывала мне, как праздновали уругвайцы в Барселоне, и я думал: «Что ж, если все так в Испании, то что тогда происходит в Монтевидео или Сальто?»
В голове родилась мысль: «Почему они не поддерживали нас так всегда?» Но тогда я подумал, что мы не всегда заслуживали их поддержки; мы плохо отыграли в квалификации. До меня долетали слухи, что названия улиц, оканчивающихся на «Суарес», болельщики переименовывали, добавляя «Луис» перед фамилией, что меня очень радовало.
Матч за третье место в плей-офф, возможно, значил для нас гораздо больше, чем для Германии. Странные ощущения: тебе тяжело, но ты играешь за честь своей страны. Для меня это было важно, потому что я пропустил полуфинал; я не хотел, чтобы игра рукой была последним, что я сделаю на чемпионате мира. Уругвай никогда раньше не занимал третье место, и мы могли за это бороться; мы так давно не добивались таких результатов, что хотели закончить чемпионат эффектно. Германия играла вполсилы, было видно, что мыслями они в другом месте, но это была сильная команда, и они все равно победили нас со счетом 3: 2.
Мы играли свой матч в субботу, а финал должен был состояться в воскресенье. Другими словами, мы должны были остаться вплоть до конца чемпионата. Мы смотрели финал чемпионата мира из отеля сборной. Ты ничего не можешь поделать, кроме как сидеть и думать: «Этот матч должны были играть мы». Но затем ты оглядываешься и вспоминаешь все то, чего добился ты и твоя команда, и понимаешь, что тебе есть чем гордиться. Когда игроком чемпионата назвали Диего Форлана, это стало для нас сюрпризом, потому что хоть он и был звездой, он всегда вел себя так же, как любой другой игрок, кроме того, мы заняли четвертое место. Но мы были счастливы: эта награда была радостью не только для Диего, но и для всех нас. Диего будто наделал копий этой награды и раздал всем в сборной. По его словам, он взял ее благодаря всем нам. Это была общая награда. Будто бы и он, и мы были награждены за достижение чего-то невероятного и выдающегося. Диего заслуживал ее; он отчаянно боролся за каждого из нас.