Таким образом, нам представляется необходимым в самое ближайшее время провести встречу, в ходе которой все эти проблемы, как частные, так и общие, стали бы предметом делового, конструктивного обсуждения.
Кроме Анастасьева, письмо было уже подписано Б. Сарновым, А. Турковым, Е. Сидоровым. Я, не раздумывая, поставил и свою подпись. Меня тоже волновало грубое нарушение традиции, сложившейся при Лазареве, который считал необходимым выслушать мнение членов редколлегии, прислушаться к ним. Но потом я подумал, что не имею право как рабочий член редколлегии утаивать от главного редактора, что ему пошлют такое письмо. Я же увижу его в свой присутственный день. И что? Ждать, когда он получит письмо, а пока делать вид, что я ничего о нём не знаю?
И я написал ему:
Редколлегия сейчас подписывает тебе письмо, которое в ближайшее время будет направлено. Я письмо подписал <…> потому что с основным его тезисом согласен: пора разобраться, какую роль по уставу играет в журнале редколлегия. Только ли выборщика редактора?
Он ответил стремительно:
Редколлегия, согласно нынешнему Уставу, принятому всё ещё нынешним составом редколлегии, никого не выбирает: ни собственных новых членов, ни главного редактора. Эта функция передоверена Правлению Фонда, состоящему в настоящий момент из 4-х человек: председатель – главный редактор; члены – А. Алехин, В. Махлин, Б. Сарнов.
Так он письмо закончил. А вот как начал:
Удивлён тем, что член редколлегии не удосужился прочесть Устав, если по нему есть вопросы.
Поскольку редколлегия – орган консультативный и чисто литературный, в Уставе о ней есть только одна фраза в разделе «Главный редактор»:
принимает решение об образовании редакционной коллегии и о её роспуске, назначает на должность и освобождает от должности членов редколлегии.
Тут настало время удивляться мне. Откуда взялся такой устав? Полтора года назад именно редколлегия, а не Правление Фонда выбрала Шайтанова главным редактором. А за два года до этого именно редколлегия, по предложению главного редактора журнала Лазарева, проголосовала за назначение Евгения Юрьевича Сидорова на должность члена редколлегии. Когда же всё это поменялось?
Удивляться мне пришлось недолго. В первый же мой присутственный день Шайтанов собрал коллектив журнала, зачитал моё письмо к нему и хамским тоном отчеканил: «С сегодняшнего дня Геннадий Григорьевич Красухин уволен из редакции, выведен из редколлегии и должен обратиться к директору Ирине Юрьевне Ковалёвой по поводу денежного расчёта». Ничего ему не отвечая, я поднялся со стула и ушёл домой.