— Ну? — Верховный царь повернулся к Нестору.
— Коли уж вы оба против меня, мне остается только покориться.
Нестор медленно встал, бросил убийственный взгляд на Аваллаха, повернулся на каблуках и вышел.
Керемон подлил в тонкие хрустальные кубки еще вина.
— Вот ведь хитрец. Однако теперь все улажено, и не будем о нем думать.
— Хотелось бы надеяться, что улажено.
— Как ты думаешь, почему он выбрал именно тебя?
— Не знаю. Для меня это полнейшая загадка. Как и вот это. — Он запустил руку в карман и вытащил документы, отобранные у лазутчиков на верфях Белина.
— Что это?
— Эти документы отобрали у двух огигийцев, которых задержали у Белина на верфях; они выдавали себя за азилианских торговцев. Однако, как отсюда явствует, они собирались не просто нанять корабль.
Керемон хмуро проглядел бумаги.
— Да, вижу… амбары… число ворот в городе… глубина залива… запасы питьевой воды… Исходя из этого… — он поднял встревоженный взгляд, — …следует ожидать вторжения.
— Мы тоже так думаем, государь.
— Кому еще про это известно?
— Только мне и Белину. — Аваллах помялся, затем добавил: — И Сейтенину.
— Никому больше не говорите. И вообще забудьте об этом происшествии.
— Забыть, государь? Но это… — он указал на документы, — …объясняет его гнусную выходку на совете.
— Я разберусь по-своему, Аваллах. Предоставь это мне.
Мгновение Аваллах смотрел на Верховного царя.
— Как вам будет угодно, государь. — Он осушил кубок и встал. — Если вы меня извините, то день был долгий, и я хотел бы откланяться.
— Да, конечно, — любезно согласился Керемон. Он встал и проводил Аваллаха до дверей. — У всех нас был утомительный день. Хорошо выспаться не помешает.
— Доброй ночи. — Аваллах повернулся и шагнул в дверь.
Верховный царь положил руку ему на плечо.
— Прошу, как ни трудно это тебе, забудь обо всем. И не задирай Нестора. Вообще держись от него подальше.
— Вот это как раз несложно. Я не собираюсь иметь с ним ничего общего ни сейчас, ни впредь.
— Я выясню, что за этим кроется, Аваллах. Положись на меня.
— Как вам будет угодно, — сказал Аваллах. — Предоставляю это вам.
Весть о подвиге Эльфина быстро распространилась по всем шести кантрефам. Теперь родичи при встрече приветствовали его уважительно. Вновь и вновь обсуждали между собой чудесную перемену в королевском сыне.
Ведь надо же, каким смельчаком себя явил. Не иначе как в него вселился дух древнего героя — может, того самого, чью гривну он носит. Верзила Киалл, один из главных хулителей Эльфина, стал теперь самым горячим его приверженцем.
Эльфин радовался хвалам и уважению родственников, однако не возгордился и всячески старался преуменьшить свою роль в поразительной череде событий, начало которой положила находка младенца в лососевой запруде. Да и Хафган, предсказавший эту перемену, тоже стал иначе относиться к юноше. Их все чаще видели вместе и гадали, что нужно друиду.