Была она высока, красива и по-мужски твердо стояла на земле. Но это не мешало проявляться и ее неотразимой женственности. У нее была высокая полная грудь, хорошо развернутые плечи, и вся она в своем узком, фантастического фасона платье казалась неотразимой, каждой линией, каждым своим жестом приковывая к себе взгляд. И она знала это, не могла не чувствовать, но держала себя так, что неискушенный в женских чарах человек решил бы, пожалуй, что ей совершенно безразлично, какое впечатление она производит.
Я, наконец, решился заговорить:
— Вы мисс Смит, я не ошибся?
— Нет, не ошиблись.
— А меня зовут Райан.
— Наша встреча не запланирована, не так ли?
— Но она уже началась…
Ненадолго я привлек к себе ее любезный взгляд.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Конечно, мисс Смит. И это нетрудно сделать.
— Я слушаю, говорите, мистер Райан.
— В Бруклине есть цветочный магазин «Лэйзи-Дэйзи». Мне сказали там, что вы заказывали букет на гроб одному моему знакомому.
Выражение ее лица неуловимо изменилось.
— Биллингс, — продолжал я, — его недавно убили. Вы были единственной, кто прислал ему цветы.
Лицо ее снова чуть-чуть изменилось, легкое волнение коснулось глаз и губ, но поза ее оставалась женственной, и я про себя восхищался тем, как гордо и в то же время изящно она себя держит. Однако я заметил и то, что рука ее, лежащая на столе, слегка вздрогнула.
— Вы были его другом? — спросила она.
— Нет, просто старым знакомым. А вы?
Глаза ее увлажнились, и она достала из сумочки платок.
— Простите; никак не могу привыкнуть, что исчезают люди, которых я знала.
— Не надо слез, милая. Этот тип недостоин их.
— Пусть так, и все же я не могу' о нем забыть… Не мо- гли бы вы напомнить мне, с кем я имею честь беседовать?
— Райан, мисс Смит. А проще говоря, гангсгер. Не очень крупный, конечно, но довольно известный в определенных кругах.
— Я не совсем понимаю…
— Скажите, где вы познакомились с этим негодяем Биллингсом?
— Но почему я должна вам об этом рассказывать?
— Потому что если не мне, то полиции уж придется рассказать точно.
Я видел, что она задержала дыхание, внутренне насторожилась.
— И хорошо вы его знали? — продолжал я расспросы.
— Давайте расставим точки над «и». Вы проводите какое-то расследование, касающееся именно меня?
— Нет.
— Тогда я должна вам, мистер Райан, сказать. Я — игрок.
— Хороший?
— Лучше не бывает. Мой отец был великолепным карточным игроком, настоящим профессионалом. Он мог играть в карты честно, мог жульничать, смотря по настроению. Но то и другое делал блистательно. Он и меня обучил всем своим трюкам.