— Дальше.
— Мама умерла родами, и он так и не женился больше. Я прошла у него хорошую школу и возьму с карточного стола столько денег, сколько мне понадобится…
— Все это хорошо, мисс Смит, но при чем тут Биллингс?
— За карточным столом я зарабатываю больше любого управляющего банком. Если где-нибудь в городе случается большая игра — а в Нью-Йорке это не такая уж редкость, — я обязательно в ней участвую. Спросите картежников, они вам все подтвердят.
— Незачем об этом спрашивать. Мне нужно знать, что вас связывало с Биллингсом.
— Биллингс… Он умел ловко передернуть карту, вполне владел техникой, но, если сказать правду, был в нашем деле слабоват. Не раз мне приходилось обчищать его дочиста. Видите ли, мистер Райан, такие типы забавляют меня. Я могла сделать с ним за карточным столом все что угодно, просто так, для забавы.
— И много он вам проигрывал?
— Сотнями… Деньги у него водились, но для меня важны не деньги, а сама игра. Понимаете?
— Вполне. Скажите, а он был скуп?
— Скорее, нет. Во всяком случае, никогда этого не показывал.
— Когда вы видели его последний раз?
— Дня за три до его гибели, — не колеблясь ответила она.
— И вы можете это доказать?
Мисс Смит уже вполне овладела собой и отвечала на мои вопросы естественно и дружелюбно. Но последний вопрос вновь выбил ее из колеи. Она помолчала и потом, потирая пальцами лоб, глухо, будто себе, сказала:
— Не надо мне было посылать эти цветы…
— Ну, в тюрьму за такие вещи не сажают, милая. Ерунда это все.
— Да? А что не ерунда?
— То, что вы, мисс Смит, крупный делец, ну прямо вице-президент, зарабатываете полторы тысячи в неделю, правая рука босса, а кроме того, у вас прекрасная квартира на Медиссон-авеню и счета только из дорогих магазинов, ну и вдобавок вы очень азартная женщина, умелая картежница. Все это, впрочем, не так уж трудно было выяснить.
— Но вы ведь говорили, что не занимаетесь расследованием, которое касалось бы меня.
— Нет, не занимаюсь. Просто попался болтливый швейцар.
— Вы подозреваете меня в чем-нибудь? — Ее глаза вновь сделались влажными, казалось, она вот-вот заплачет.
— Да нет, пожалуй… Только вот хотелось бы знать, почему такая состоятельная женщина послала на гроб знакомому букет всего за пять долларов.
— Каков игрок, таков и букет, — сказала она, не задумываясь.
— Но почему же все-таки вы послали цветы? Вы сентиментальны?
— Нет, просто жест по отношению к дешевому мертвецу.
— А не жест, порожденный мстительностью?
— Мертвецы не различают таких тонкостей. Просто жест. Теперь, правда, я жалею, что совершила его.
— Мне это не нравится, детка, — сказал я тихо.