— Настоящие?! — ахнула я, замирая.
— Тшш… Разве это возможно? — Холёный палец к губам и улыбка политика в ответ. — Надевайте. И кольца тоже.
«Каирский музей, Египет», — мелькнула в голове надпись. Я сглотнула, вспомнив, что в гробнице Тутанхамона такие браслеты были детскими, хотя я и умные часы купила для подростков — обычные с меня спадали. Я перевела взгляд и только сейчас заметила другие аксессуары из серебра и золота.
Браслеты отяжелили запястья, руки в антикварных кольцах показались не моими. Но как было красиво! А ещё я испытала то знакомое ощущение от древних вещей, какое случалось со мной на раскопках в университете, словно берёшь не просто предмет, а нечто, впитавшее в себя жизнь других людей, эмоции, забытые под землёй на тысячелетия. У меня перехватило дух, и в голове мелькнула шальная мысль, что Роберт Лембит врал не обо всём.
Мадам Беттарид опять не позволила мне войти.
— Не торопитесь, привыкайте к украшениям. Попробуйте почувствовать, что они ваши.
— Ощущение, что мы не к съёмкам готовимся, а к ритуалу, — вырвалось у меня.
— Ну что вы! Просто я люблю точность, — мягко шепнула мадам Беттарид, посмотрела на часы и добавила: — Ещё не всё готово.
Затем погладила пальцем скарабея на моём браслете с ностальгирующей нежностью.
— Скарабеи прекрасны — символ новой жизни, возрождения и упорного труда. А вы любите символизм Египта? — проговорила она так, что пришлось вслушиваться.
— Я бы не назвала это любовью, но, безусловно, вызывает интерес. И скарабей скорее означает утреннее Солнце, он несёт на себе символ Ра, — заметила я.
— … которое восстаёт после ночи, то есть после смерти, — с упоением добавила мадам Беттарид. — Как при реинкарнациях.
— Почему вы выбрали Египет? — не удержалась я от вопроса.
— А вы почему? — хитро прищурилась та.
— Я о клипе…
— А я нет, — улыбнулась мадам Беттарид со всезнающим взглядом. — Почему Египет в дипломе? Ни Греция, ни цивилизация инков, ни новая история, ни революции, будь они не ладны, почему Египет?
— Просто было интересно.
— В самом деле «просто»?
И я задумалась. Наверное, нет; не просто, ведь всему на свете есть причина. Мне снились пески пустыни, пальмы и пирамиды ещё до школы после одной передачи про путешествия. Потом я боялась крокодилов, кстати, но рисовала — украшенных ожерельями и бисером. На полях моих тетрадок то и дело появлялись цветы, похожие на голубые лотосы Нила. Подростком я могла пропадать часами, рассматривая энциклопедию или ролики в Ютубе на тему Древнего Египта, я была им очарована. Чтобы больше понимать, я стала налегать на английский. Наводила стрелки вокруг глаз, которые мама потом долго стирала.