— Он когда-нибудь рассказывал тебе о нашем детстве?
— О чем-то рассказывал, — ответила Ана, — а о чем-то нет. И, знаешь, я отношусь к этому с уважением. Я ходила на его выступления. Знаю, сколько он выстрадал. Мне бы только… нашлось бы хоть что-то, что помогло бы мне его понять. Заставлять мне его говорить или нет? Можешь ли ты подсказать?
«Бросай его», — подумала я. Эти слова висели у меня на кончике языка; я чувствовала их вкус; слышала, как они прозвучат, когда слетят с моих губ. Тебе нужно понять, объяснила бы я ей, который из этих двоих на самом деле мой брат: человек, с которым ты давно знакома, или же тот, которого ты открыла для себя совсем недавно.
Но я представила себе, что будет, если я это все-таки скажу: Итан бродит по кучкам щебня, в который превратилось все то, что он выстроил.
— Просто жди его, — произнесла я. — Когда он становится таким, он просто уходит; туда, куда ты, как мне кажется, навряд ли захочешь за ним последовать. Но он всякий раз будет возвращаться — к тебе.
— Ты так думаешь?
— Уверена.
Она подалась вперед, коснувшись коленями травы, и взяла меня за руки.
— Спасибо тебе. — Слеза катилась по ее щеке, но Ана улыбалась. — Моя новая сестра.
* * *
Когда я подросла и уже поняла, куда уходит Итан, я каждый день стояла в прихожей, сжимая в руках подушку, и с нетерпением ждала его и Мать. Он учился в начальной школе на улице Джаспер в восьми минутах ходьбы от нашего дома, вверх по дороге, но мне каждый раз казалось, что перед тем, как вернуться домой — торжествующим и готовым, хоть иногда и неохотно, поделиться новыми знаниями, — он обошел весь мир. В третьем классе, когда Итану исполнилось семь, их учителем был мистер Грегс. На своих занятиях он обсуждал с учениками факт дня, слово дня и новость дня.
Факт, слово и новость дня — первое, что сообщал мне Итан, вернувшись из школы, пока Мать кормила Далилу.
По словам Итана, истории одноклассников были и интересными, и не очень. Мишель, например, поведала классу, что она заняла второе место на соревнованиях по гимнастике, — ну разве это новость?!
Каждый раз, когда наступала очередь Итана, он выходил из дома на цыпочках, охваченный радостным волнением, а я выкрикивала пункты ему вслед. Я была уверена: мой брат — самый умный человек в мире.
Некоторые из фактов дня Итана я помню до сих пор: однажды, сидя в пабе с Джей Пи, я взяла карандаш и ответила на вопрос викторины — нужно было написать столицу Тувалу[16].
— «Фунафути», — прочел Джей Пи. — Ты не могла это придумать.
Мы получили по бесплатной текиле как единственные, ответившие верно; когда я опустила стакан, Джей Пи лишь руками развел.