11 декабря. Из источников чешского осведомления распространился слух об отчислении Сахарова. Мавр ушел, но предварительно сделал свое злое дело и поставил остатки армии на краю погибели. Всякая связь с армиями у нас потеряна; что там делается, известно только чехам и японцам, которые очевидно не хотят нас ориентировать. Знают, конечно, и семеновские здесь представители, но они тоже молчат и чем-то очень озабочены и заняты.
Известно только, что поезд адмирала и идущий вместе с ним поезд с золотым запасом болтаются где-то в пути за Красноярском.
Прибыла эвакуированная из Томска академия Генерального штаба[1922]; один из ее профессоров генерал Медведев[1923], бывший у Сахарова главным начальником снабжений, дал мне о нем отзыв, очень мало отличающийся от моего о нем мнения; равным образом и его взгляд на Дитерихса очень близко сходится с моим.
По словам Медведева, все то, что им известно об омских событиях и о ходе эвакуации, свидетельствует о полной растерянности и невероятном хаосе; чешская пробка является смертельной угрозой для сотен наших военных и беженских эшелонов, оставшихся к западу от Красноярска. Чехи движутся стихийно, думают только о себе и о своих шкурных и матерьяльных интересах, и нет силы, которая могла бы заставить их изменить их действия.
Нокс чрезвычайно взволнован всем, происходящим в Сибири; как будто бы наш злой рок устроил нарочно так, чтобы в столь тяжелые минуты этот истинный и убежденный доброжелатель России оказался в отсутствии из Омска.
Я во многом не согласен с его действиями и очень его виню за выдвижение Сахарова, за северное направление[1924] и за излишнее вмешательство в процесс распределения разных видов союзного снабжения, но уверен в его желании нам всемерно помочь и победить большевиков.
В городе опять слухи о расстреле Семеновым Гойера, Михайлова и Сукина; если бы это оказалось правдой по отношению к двум последним, то тогда мало было бы сказать, что и атаманы бывают иногда полезны, было бы грубое, по форме, беззаконие, но вместе с тем и заслуженное возмездие за то огромное зло, которое было нам причинено этими двумя революционными выкидышами.
На днях помощник Крашенинникова принес мне ряд старых шифрованных телеграмм Михайлова, в которых делались заказы на платья, парфюмерию и разные дамские надобности супруги господина министра финансов (бывшей жены Гришина-Алмазова); исполнителем поручений был управляющий местной конторой Государственного банка.
Получили категорический отказ союзного командования поставить его войска для охраны Сучана и других отдельных районов. Я вновь доложил Розанову, что ради спасения последних остатков наших стрелковых полков мы должны отказаться от старой системы разброски их по отрядам и ротам и сосредоточить их во Владивостоке, Раздольном и Никольске, с принятием самых экстренных и решительных мер по приведению их в порядок. Опять был Дон Кихотом и заявил, что готов принять должность н[ачальни]ка 9 дивизии, но при условии полной власти по перетасовке командного состава и отпуска необходимых матерьяльных и денежных средств на приведение всего в порядок и благоустройство.