И вдруг мне стало страшно. А точно ли это связано с Рыжковой и ее сломанной рукой? Все выглядит так серьезно…
Не знаю, сколько я сидела в этой комнате. Я слышала, как где-то тикают часы, но не видела самих часов. Сколько сейчас времени? Почему никто до сих пор сюда не пришел?
И вот, спустя какое-то время, появился полицейский. Тот самый, с мордой кирпичом. Он перевел меня в комнатку, в которой, кроме стола и стульев больше ничего не было. А вот и комната для допроса. Маленькая, неприметная, обшарпанная. У стены расположилась небольшая скамейка, и на ней я увидела маму. Выглядела она странно бледной и будто бы ошарашенной, а мне нечасто приходилось видеть ее такой – в моем сознании мама закрепилась как уверенная в себе женщина, которая знает ответы на все вопросы. Когда мама ободряюще мне кивнула, я немного успокоилась – наверняка все дело в школьной драке.
Мы с полицейским уселись друг напротив друга, и он впервые заговорил со мной:
– Итак, Алина. Ты знаешь, почему ты здесь?
Появилась мысль о Рыжкове, но быстро потухла. Я покачала головой.
– Не беспокойся, наш разговор будет не слишком длинным, – сказал полицейский, не отрывая от меня взгляда. Его глаза круглые и карие, как у бельчонка. – Итак, Алина. Что ты делала вчера вечером?
От неожиданности я растеряла все мысли. Где я была вчера вечером? В смысле? Зачем им это знать? Я бросила взгляд на маму, но она снова кивнула мне, подбадривая.
– Я… я ходила на аттракцион с друзьями, потом смотрела фильм, потом немного читала, – пробормотала я, чувствуя себя полной дурой. – Слушала музыку, кажется… И легла спать.
– Когда именно ты ходила на аттракцион? – спросил полицейский без промедления. – Скажи мне точное время.
– Эм… часов в шесть вечера. И до восьми, кажется… – что-то мне страшно, даже голос задрожал.
– Назови имена и фамилии твоих друзей. Они все из твоей школы?
– Н-нет… многие из других школ, – промямлила я, не понимая, зачем это нужно.
– Среди них была девушка по имени Мария Ножова?
– Нет.
Я вздрогнула. Зачем он вдруг заговорил о Маше? Почему о Маше, а не о Рыжковой? Что происходит?..
– Ты была у нее вчера вечером, – отметил полицейский, и его глаза стали еще круглее. – Зачем ты приходила?
– Не вечером… – пробормотала я. – Днем. Я заходила, чтобы отдать тетрадь.
– Тетрадь? – он так удивился, будто я не тетрадь упомянула, а, не знаю, сковородку.
– Тетрадь по алгебре, – уточнила я. Я нутром ощущала, как надо мной нависает что-то огромное и темное, как грозовая туча, и спешила выдать больше подробностей. – Маша оставила ее на подоконнике в раздевалке.