несет ответственность за весь ущерб, являющийся естественным следствием того, что таковое вышло из-под контроля»
[32]. Но верно также и то, что судья может решать в пользу одной из сторон, не формулируя развернуто правило, определившее его решение.
Ratio decidendi (мотивировка решения) может стать предметом спора, даже когда все согласны с тем, что было вынесено верное решение. Этот интересный факт служит дополнительным аргументом в пользу идеи, что право существует до судебного решения. Уверенность в таком положении дел дает судье ориентиры и одновременно ограничивает его амбиции. У вас не получится использовать процедуры общего права для того, чтобы изменить характер общества. Или перераспределить имущество, которое было приобретено без обмана или принуждения. Или нарушить обычно подразумеваемые соглашения, или подорвать давние ожидания и естественные отношения доверия. Ведь система норм общего права извлекается из правил, уже заложенных в этих вещах. Это сеть, сотканная невидимой рукой.
Истинные законы – «абстрактные правила», как называет их Хайек, – не являются поэтому частью плана действий. Они вырастают с течением времени из инициатив индивидов, ведущих к общественному сотрудничеству. Это параметры, в рамках которых становится возможной взаимовыгодная кооперация незнакомцев. Как и в случае с рынком, польза, которую они приносят, имеет отчасти эпистемологический характер. Следуя этим правилам, мы вооружаемся практическими знаниями. Они особенно полезны, когда вы рискуете предпринять что-либо с непредсказуемым результатом. В частности, таким образом мы узнаем, как вести себя по отношению к другим, чтобы заручиться их поддержкой в продвижении наших целей.
Подобно тому как цены на рынке концентрируют в себе информацию, рассредоточенную по всему современному обществу, так и в законах сосредоточены разрозненные сведения о его историческом прошлом[33]. Отсюда всего один шаг до реконструирования известной защиты Бёрком обычаев, традиций и «предрассудков» от «рационализма» французских революционеров. Несколько осовременивая Бёрка, можно сказать, что знание, необходимое в непредвиденных обстоятельствах человеческой жизни, не является производным от опыта одного человека, точно так же как не может быть выведено априори из универсальных законов. Это знание мы наследуем через обычаи, институты и привычки мысли. Они формировались в течение поколений методом проб и ошибок, ценой которых зачастую становилась человеческая жизнь. Знание, заключенное в общем праве, представляет собой социальное наследие, которое никогда не могли заменить ни доктрина, ни план, ни конституция, сколь бы сильно ни укоренилось представление о последней как о воплощении индивидуальных прав.