Закревский негромко вздохнул. К черту все! К черту.
Всего иметь нельзя. Давно пора усвоить. Оба не дети.
Он захлопнул папку и направился в приемную. Навстречу ему поднялась молоденькая девочка – новенькая. Светлячок все-таки оставил своего любимого шефа. Светлячок размножался.
– Привет, ты кто? – спросил Слава, глядя на девушку с блокнотом за столом секретаря.
– Новый помощник Максима Олеговича, – пролепетала девочка. – Анастасия.
– Отлично, Настя. Босс у себя?
– Уехал обедать.
– Это хуже. Передадите ему, что Ярослав Сергеевич просит освободить его от развода Каргиных. Ярослав Сергеевич – это я. Закревский.
– Как отказываетесь? – удивилась Настя. – А Максим Олегович же… Дождитесь его, пожалуйста, а?
– Я уезжаю завтра. По личным обстоятельствам. Когда вернусь, возьму любое дело Максима Олеговича, если он меня не уволит, – невесело пошутил он. – Но с Каргиными хватит.
– Может, вы лично ему сообщите? – осторожно спросила девушка, глядя на него своими круглыми глазами.
– У меня нет времени, – отрезал Закревский. – Совсем нет.
С этими словами он покинул приемную. Теперь хоть к черту на рога или в ближайший бар. Главное – не звонить Тасе. Такси. Такси. Такси.
Он спустился вниз на лифте. Прошел по огромному холлу бизнес-центра. Задержался почему-то у витрины с сувенирами, рассматривая какое-то разноцветное барахло, но толком ничего не видя. Потом вышел на улицу и вдохнул условно свежий воздух. Ему всегда казалось, что февраль по-особенному пахнет. Уже не зимой, еще не весной. И киевскими пробками и кофе от пикапов.
Закревский, на ходу застегивая пальто, шел к машине. Обошел ее к стороне водителя. Открыл дверцу и замер. Мир остановился. Прежде чем сесть, он мимолетно обернулся к кофейне напротив. В висках отчаянно запульсировало. Он сглотнул подступивший к горлу ком. И захлопнул дверцу. Пикнул ключом. И больше ни секунды не сомневаясь, направился к окну на той стороне улицы, где за столиком, его любимым столиком, кофе пила Ника.
Будто почувствовав взгляд, она подняла на него глаза и больше не отводила, пока он стоял и смотрел на нее. Это длилось несколько минут или целую вечность? Слава не знал. Он просто не мог оторваться. Ее волосы золотились под ярким солнцем. День был удивительно ярким. Удивительно яркой была Ника.
Когда он вошел в зал кофейни, она все еще сидела за его столиком. Он приблизился, чувствуя, что не в силах противостоять тому, что поднималось из глубины его души. Пора было кончать это, но как закончить, господи? Если она так смотрит своим зеленым взглядом!
– Что ты сделала с волосами? – хрипло спросил он.