— Ты ведь понимаешь, — я тяжело вздохнул, поскольку не очень хотел возвращаться по той причине, что после той бойни, что мы там наверняка устроим, у парня снова будут приступы слабоволия и самобичевания, — как только мы там появимся, прольётся кровь. Много крови. Ты точно готов к этому?
Он задумался, не трогаясь с места. Затем поднял на меня взгляд.
— Если с отцом случится что-то плохое, я этого никогда потом себе не прощу. Так что идём и будь, что будет.
— Смотри, — я покачал головой, но согласился. Решение по этому вопросу мог принять только он.
Развернувшись вслед за демоном, сменившим направление, мы молча зашагали на восток. Я видел, как Чи Хон переживает наш разговор, видимо готовя слова, которые он скажет отцу.
* * *
В первых же встреченных нами деревнях, когда мы вышли с Серых Равнин, все крестьяне до одного прятались и кричали от ужаса, видя Каля, который сидел на плече у ребёнка и болтал ногами. Демонов в этой империи только боялись и убивали, ни о каком сотрудничестве речи не велось. Хороший демон — мёртвый демон, только так и никак иначе.
Но пропылённая одежда парня, а главное его вид, затыкали рты многим, стоило Чи Хону только посмотреть в сторону призывающих убить мерзкое отродье. Хотя нужно отметить, что две суицидальные попытки со стороны местных всё же были предприняты, закончившиеся ожидаемо — кучей трупов. Именно после последней, Чи Хон скрепя зубами, попросил Каля сделаться невидимым. Демон пожав плечами, выполнил просьбу.
Правда трупов от этого меньше не стало. Проходя по владениям клана Поющего Утёса, нас попытался остановить патруль, среагировавший на странного вида одинокого путешественника и всё бы ничего, да только едва они узнали, кто перед ними, десять всадников сразу же кинулись в атаку. Дело этими десятью не ограничилось и вскоре нам пришлось буквально прорубаться сквозь ряды желающих поквитаться за смерть своей принцессы. Что мы с успехом и сделали, оставляя после себя тысячи мёртвых тел.
Ещё одна, похожая проблема, нарисовалась тогда, когда мы вошли в земли клана Трёх цапель. Имя Чи Хона там оказалось тоже не в почёте, а уже предупреждённые о том, что случилось с другим кланом, эти воины стали устраивать нам засады, обстреливая издалека из арбалетов и луков.
Разозлённый Чи Хон, который вначале не хотел дополнительных смертей, сам вскоре решил этот вопрос кардинально, использовав свои новообретённые силы, и превратив стрелков в груды скомканных комков мяса.
Всё произошедшее не добавляло ему хорошего настроения, поэтому когда впереди стали виднеться высокие стены из красного кирпича, он ещё сильнее сжал зубы, перед новой угрозой. Дорогу преградили гвардейцы его отца, убивать которых он категорически не хотел. Более пяти тысяч бойцов ждали нас в предместьях города, приготовившись сражаться с всего лишь одним единственным ребёнком.