— Это моя мать, — ответил мужчина. — Умерла на ноябрьские праздники. Они отравились с Кешей какой-то дрянью.
— Мне жаль, — пробормотала Инна. — Соболезную.
Владимир равнодушно кивнул. Скорбящим он не выглядел. Да и судя по тому, что Инна за десять лет, живя здесь, слыхом о нем не слыхивала и не видела ни разу, отношения сына с матерью вряд ли отличались особенной теплотой.
Они стояли друг напротив друга, не зная, что сказать.
— Похоже, теперь нам придется жить в одной квартире, — проговорила Инна. — Только я пока не смогу выплатить свою часть за ремонт.
— Бросьте, — он махнул рукой. — Я это для себя делал. После вашего переезда мать с Кешей, видно, совсем расслабились. Тут такой бедлам был — жить невозможно. Извините, но вид у вас… Как будто по вам асфальтовый каток проехал. Что с вами случилось?
— Я ночевала в подсобке. А еще у меня больше нет работы. Я вообще не понимаю, что со мной и как жить дальше.
Инна не собиралась говорить этого человеку, которого видела впервые в жизни. Это получилось само собой, должно быть, от изнеможения и отчаяния.
Владимир, к его чести, не стал говорить банальностей, причитать и выказывать показного сочувствия.
— Вы идите в душ, а я пока приготовлю нам поесть. Вы джин пьете?
— Я вообще не пью алкоголь, — строго сказала Инна. — Почти.
— Напрасно. Иногда это необходимо. Поверьте специалисту.
— Вы врач?
— Художник. Как и любой представитель творческой профессии, знаю толк в выпивке.
— Странно слышать от человека, чья мать умерла от алкогольного отравления, — выпалила Инна, тут же устыдившись бестактности своих слов.
Однако Владимир ничуть не обиделся.
— Можно пить, чтобы жить. Главное, не начинать жить, чтобы пить. Чувствуете разницу?
Инна неуверенно кивнула.
— Кстати, тут вам куча писем пришла. И коробки с вещами. Я на антресоли убрал. Вы мойтесь, а я пока достану.
— Спасибо. Я сначала загляну к себе.
Владимир взял табурет и полез на антресоли.
Инна открыла дверь своей комнаты. Обстановка тут была без изысков, но мебель добротная, на окнах жалюзи, да и ремонт неплохой.
Инне всегда хотелось иметь собственный дом, и пока домом была вот эта комната, она не жалела денег на обустройство. Выбирала нарядные обои, купила в «Икее» светильник, удобный диван, столик и шкаф (больше тут все равно ничего и не помещалось).
Теперь девушка была рада, что решила не брать все эти вещи отсюда в новую квартиру, благодаря чему сейчас ее встретили не голые стены, а вполне пригодная для жилья комната. Хотя и крохотная, и пыльная.
— Хорошо у вас, — одобрительно (а скорее всего, просто желая ободрить) сказал Владимир, появляясь за ее спиной с коробками в руках. — Уютно, со вкусом.