Tóma Rúm Róa
first love never die soko
Мы съезжаем с автобана в центр Западного Ванкувера, и на первом же перекрёстке я ощущаю на себе взгляд. Поворачиваю голову и буквально нанизываюсь на острие осуждения: благочестивая дама моих же лет буровит меня своими щедро накрашенными глазами. Само собой, будь я моложе, ей не было бы до меня никакого дела, а так…
А так… Да! Я такое же перезрелое яблоко, как и ты, но! Я на байке с молодым красавцем, а ты в семейном внедорожнике с выводком за спиной и мужем под боком. Судя по кислоте твоей занудной мины в контраст моей придурковатой улыбке, я круче. Я нереально, просто феерически крута! И сегодня ночью, а может быть, и гораздо раньше — через какой-нибудь час, меня ждёт мозговыворачивающий т. х, а тебя… благочестивый храп и дебильная комедия перед сном!
Ансель выжимает газ, и с первоклассным грохотом мы срываемся с места, чтобы пару минут спустя припарковаться у входа в благоухающую Италией пиццерию. Вообще, надо сказать, из всех районов города Западный Ван — мой самый любимый, и я даже знаю почему — он похож на Европу. Ну, немного смахивает своими неширокими улочками, частыми кафешками с козырьками в Парижском стиле, тротуарами и цветочными горшками. Но самое замечательное в этой его части — кафе и пиццерии с видом на бескрайнее море, ведь остров Ванкувер со столицей Британской Колумбии — Викторией, загораживающий нас от океана, чаще всего не видно из-за дымки.
Ансель выходит из пиццерии, неся стопку коробок в руках.
— Боже мой, неужели пицца? — кажется, я начинаю мурлыкать желудком.
— Попробуй, — предлагает он с улыбкой.
— Прям здесь?
— А чего ждать?
— Ну, поедим там, на месте, куда собирались.
Мой мудрый спутник пожимает плечами:
— Никогда не откладывай жизнь на потом.
— По-твоему, жизнь — это набить желудок?
— Не только это, но и это, в частности. А почему нет?
Мы снова выезжаем на автобан и минут через пятнадцать выруливаем на обычную дорогу, чтобы вскоре свернуть по указателю «Парк маяка».
Глава 18. Lighthouse Park
Ансель оставляет свой байк на грунтовой парковке, стиснутой высоченными елями североамериканского хвойного леса. Вокруг нас — непроходимый валежник, мхи и папоротники, облепившие едва проступающие скалистые выступы.
— Страшновато, — признаюсь.
— Была здесь когда-нибудь?
— В парке Маяка?
— Да.
— Слышала о нём, но так и не добралась. А что? Он в чём-то особенный?
— Почему сразу особенный?
— Потому что ты не мог выбрать обычное место.
Ансель не выдерживает и расплывается в улыбке: