Доступные доказательства не оставляют места для сомнений. В переписке упоминается несколько маршрутов следования флорентийских галер. Во всех конечным пунктом называется Саутгемптон, а Слёйс считался портом захода только для рейсов, отбывающих в дальнее плавание. То, что Саутгемптон гораздо ближе, чем Слёйс, если плыть со стороны мыса Финистерре к Ла-Маншу, не играет никакой роли. Даже в наши дни, по морским обычаям, обратный отрезок пути начинается после того, как корабль принимает на борт входной груз, и не раньше: дело не в расстоянии, а в погрузке и разгрузке. Если этого доказательства недостаточно, в главе 7 приводятся перечни грузов флорентийских и бургундских галер. До 1464 г. флорентийские галеры, в противовес генуэзским карракам, с трудом заполняли трюмы даже во время заграничных рейсов, потому что специи и предметы роскоши, хотя и стоили очень дорого, занимали мало места. После 1464 г. ситуация в корне изменилась: главным грузом на заграничных рейсах из Италии стали папские квасцы, а главным импортируемым грузом – шерсть. Как-то в Северном море захватили бургундскую галеру, когда она шла от острова Валхерен в Англию. Оказалось, что лишь малая толика перевозимого груза на галере предназначалось для Италии. Основную часть составляли квасцы, которые перевозили в Саутгемптон, и немного предметов роскоши (парча, золотая нить), которые направлялись туда же.
Управляющих филиалами в Лондоне и Брюгге постоянно волновало, как выплатить долги Италии. Филиал в Брюгге обычно пополнял счет в Испании, но этого было недостаточно для покрытия дефицита. В письме от 4 октября 1453 г. Симоне Нори делился своими мыслями: «Как вам известно, нам здесь (в Италии. – Авт.) всегда нужны средства». И Томмазо Портинари, управляющий филиалом в Брюгге, в письме от 9 ноября 1464 г. поздравлял самого себя с тем, что он рассчитывал добыть партию шерсти, которую можно обменять на квасцы. Хотя управляющие Банком Медичи прекрасно понимали, что когда-нибудь долги придется возвращать, едва ли они до конца сознавали, что стойкий торговый дисбаланс в международных отношениях порождал экономическую проблему первой величины, которую не в силах были разрешить предприниматели, пусть даже и способные, в пределах одной компании.
К сожалению, после Джероццо де Пильи управляющие Банком Медичи в Лондоне отнюдь не отличались выдающимися способностями. Как представляется, лучшим из них был Симоне Нори, но он отличался мягким, покладистым характером, и ему недоставало важного качества: жесткости на переговорах и умения выторговать лучшие условия. Сначала все шло довольно неплохо, поскольку денежные средства еще не ушли на займы королю. Дела развивались хорошо. В конце лета 1453 г. Нори верхом поехал в Котсуолд, чтобы купить шерсть. Он собирался купить всего 60 мешков, но, поскольку настриг оказался необычно большим, а цены низкими, по 11 марок (7 ф. ст. 6 ш. 8 п.) за мешок, он не сумел удержаться от искушения и купил 100 мешков. Шелковые ткани из Флоренции пользовались большим спросом. В то время шелка лучше продавались в Лондоне, чем в Брюгге, – скорее всего, благодаря подготовке к крещению принца Эдуарда, сына Генриха VI и Маргариты Анжуйской. Рождения наследников и свадьбы в королевской семье всегда были поводом для праздников и пышных нарядов.